Евгений Перепечаев - Песнь песней старого рокера

… я держал в руках бокал шампанского и передвигался, стараясь никого не задеть, по паркету парадной залы Посольства на Унтер ден Линден. Ко мне подошел наш человек и сказал:

- Товарищ Горбачев ждет Вас в машине.

Я тихо щелкнул каблуками, поставил бокал и вышел из здания - дымка поднималась снизу, небо пестрело вспышками …

- Я хочу новую кофеварку.

Утром, в субботу, мы как всегда пьем кофе, сваренный в турке, за столом в нашей кухне. Старой ровентовской мы давно не пользовались: немцы знают толк в пиве, сосисках и во многих других вещах, но кофе… не их сильная сторона.

- Какую?

- Не знаю. Чтобы был вкусный кофе, с пенкой, как…

- Как в «Ротонде»?

***

Недавно дочка сказала мне, что хочет в Геную, потому что мы там ели мороженное, запеченное в тесте, – красивый город. Лимонное пирожное Пруста часто меняет восприятие городского пейзажа: грязный портовый город, полный проституток в узеньких улочках и бандитов на мотороллерах, становится местом, где было вкусно, тепло, - где было счастливо; это было больше десяти лет назад. Автоклинер памяти стирает многое: жару, усталость, голубиный помет, потрескавшуюся штукатурку, но вкус и запах счастья не забывается никогда. Иногда, выйдя из автобуса на остановке в какой-нибудь Зачипиловке, потягиваясь и закуривая, улавливаешь вдруг запах немецкой горчицы и моментально оказываешься в Берлине или Вене, в Виттенберге или Визенбурге: хочется пива с братвурстом, даже если не голоден, - хочется вернуться, побыть там - моложе на двадцать лет.

***

Автобус останавливается, и ты просыпаешься от внезапного покоя: мы приехали. За окном чуть начинает брезжить рассвет, впереди долгий день, и совершенно необходимо выпить кофе. Мы идем в бар, заказываем кофе сонной официантке; это наша первая Италия, первый настоящий итальянский эспрессо, в карманах – тысячи лир, и принесенный кофе вызывает удивление: его так мало. В обычной кофейной чашке налито до половины густой черной жидкости, запах невозможно-прекрасный, но что же тут пить. Ты проглатываешь его и заказываешь еще, во второй чашке появляется вкус: вкус ожидания предстоящего дня, Италии, Венеции. Каким был этот вкус – как в «Пище любви» Энтони Капеллы? Другим? Что ты хочешь сейчас найти во вкусе кофе?

Что было во вкусе и запахе кофе в «Ротонде»? Не ожидание – удовлетворение: ты дошел сюда, Веллер был не прав, Париж есть, и ты в нем есть – тебе повезло, и с тобой женщина, которую ты любишь, и в этом году старику Хэму – сто лет, а тебе – гораздо меньше, а Праздник – все тот же, во всем - и в кофе тоже.

***

- На Прорезной есть магазин кофе-машин, мы можем сходить туда, посмотреть, потом посидеть в нашем кафе на Пушкинской, проверить пенку, и я расскажу тебе какую-нибудь историю.

- Знаю я твои истории: сначала ты отправляешься «на задание», и сам Gorbi – твой напарник, потом обязательно появляется блондинка с огромными глазами и Монбланом в квадратном вырезе блузки или крутобедрая брюнетка со смуглой кожей в черной сетке или...

- Ну, блондинки понятно, откуда появляются, крутизну бедра и Монблан можно измерить прямо сейчас, а черная сетка… Разве ты не помнишь маленький магазинчик на бульваре Клиши, что мы там купили и что потом было в «Рояль Пигаль»?

- Не напоминай мне «Рояль Пигаль», это было давно! И неправда! Я не могла такого делать. Никогда.

- Конечно, неправда. Это просто одна из моих историй. Историй, которые я пишу про жизнь. А потом начинаю заново, переписываю – и так без конца.

- Ну уж в Берлинском Hard Rock Cafе я с тобой точно не была! А эта Брунгильда…

- Понимаешь, это женщине нужен конкретный Зигфрид, которому она будет жарить котлеты. А Зигфриду нужны конь, и длинный меч, и драконы с тремя головами, без этого ему и Брунгильда не Гвиневра. Он должен помахать экскалибуром – чистейший эксгибиционизм – победить всех драконов, освободить принцессу и сложить об этом историю, чтобы было чем похваляться на пиру перед другими Ланселотами. Но одну историю нельзя рассказывать всю жизнь, а в разных историях должны быть разные принцессы, иначе Круглый стол тебя затюкает. На самом деле они всю жизнь любили одну – Деву Марию. Непорочную Деву им подавай, на облаке, чтоб доспехи не бряцали.

- Так ты Ланселот или Зигфрид – кому мне жарить котлеты?

- Это не важно, главное, чтобы был экскалибур. Может я Тристан. Поехали искать машинку для любовного напитка.