Евгений Перепечаев: Песнь песней старого рокера

***

Она появляется из-за поворота, худая как Мирей Дарк , приближается; на ней старые сережки – колечки; недавний подарок А. исчез.

Попытка изобразить улыбку не удается. Морской еж.

Я пододвигаю ей стул, смотрю в глаза, пытаясь разглядеть причину.

- Что такое?

- Не выспалась и вообще – все не то.

- Виделись?

- Да.

Курит, пьет кофе, хмурится.

- Ну почему все так плохо, если было так хорошо?

- Потому что любовь приходит, а потом уходит, и ничего с этим сделать нельзя. Может от третьего года любви Бегбедера перейти к Kiss me hard before you go [2] Поцелуй меня крепко, прежде чем уйдешь. Ланы Дель Рэй – время сделает остальное.

Снизу поднимает на меня взгляд, глаза другие.

- Уф, попустило.

Улыбка получается. Морская звезда.

Поднимаемся, она, поворачиваясь, касается моей щеки легким, почти случайным движением; каблуки глухо стучат по мокрому асфальту.

Из-под соседнего столика выходит худая черная кицька, поводит хвостом, недовольно встряхивается, укоризненно смотрит на небо, на меня, будто я виноват во всех ее кошачьих печалях, уходит.

Достаю «данхилл», вдыхаю.

Ничего с этим поделать нельзя.

Дождь не мешает.

Гугл сегодня не обманул – утро было теплое. Ангус Янг и Брайан Джонсон были в отпуске, и я слушал «Я тебя любил, люблю и буду любить всегда» Франсиса Кабреля, не заметив, как она подошла.

- Привет.

Достает сигареты из сумки, я замечаю «Love story» Эрика Сигала.

- Как читается?

- Прикольно.

- Это слово не подходит для истории любви.

- Я хотела сказать…

- Вот у меня была Love story несколько лет назад. В моей компании началась налоговая проверка, лето было в разгаре. Инспектора звали Юлия Александровна, а в конце проверки – просто Жюли. Она была красавица – блондинка с огромными глазами, ей было двадцать семь лет. Мы много ездили в машине, слушали Лару Фабиан, Гару, Марка Лавуана. Она говорила, что ей нравится. Мы бывали не только в разных заведениях – ходили даже на фестиваль французских фильмов. Проверка закончилась хорошо. Фестиваль тоже. Запах Шанель Шанс был повсюду.

Я записал ей несколько фильмов с Даниэлем Отоем – мы видели его на фестивале. Через неделю, при встрече, спросил, что понравилось.

- «Королева Марго». Прикольный фильм.

Мне до боли стало обидно за великолепную Изабель Аджани, которую насилуют в фильме, чтобы кому-то стало «прикольно». Страстная любовь, море крови, смерть - «прикольно». Я убеждал себя, что это молодежный жаргон, ПТУшно-налоговое образование и пр. и пр. В конце концов убедил, и впереди у нас было много встреч, и мы остались друзьями. Но в Трамвае «Желание» не было места для нас двоих. Шлейф Шанса поплыл к следующей остановке.

***

- Шанс! Так вот почему … мне… . Вот зачем…

- Нет, конечно, нет. Поговорим об этом после «Идеаль» Бегбедера?

Как всегда?

Десять дней Коста-Бравы получились буйными: умопомрачительный дворец Сальвадора Дали, ныряние в водопады Порт-Авентуры, рыцарские турниры с грудами жареного мяса и кувшинами вина, «Whole Lotta Love» под реки Warsteiner в Hard Rock Cafe с немецкими байкерами и … море, море.

Уставшие, но счастливые, мы возвращались домой через французскую Ривьеру, остановились в Ницце, почистили перья и вечером пошли смотреть город: Английскую набережную, Negresco, фонтаны, магазины, - все это было другое, не буйное, вальяжно–роскошное, утонченно–европейское, «дик–дайверовское».

Ночью я спал как убитый, но проснулся рано с ощущением ожидающей меня радости свидания, вышел из отеля один, прошел через площадь Массена, парк и попал на городской пляж. Никого еще не было, солнце поднималось над морем, вода, прозрачная как слеза, ласково плескалась передо мной; я разделся, помедлил, посмотрев на свои новые «испанские» часы, но снимать их не стал, - вошел в море.