Наталия Терентьева - Знак неравенства

Денис смотрел на Оксану и не мог поверить. Она что-то знала про Алену? Или просто его проверяет: вот он сам сейчас все и расскажет…

— Я даже догадывалась, какая она — ярко-рыжая или смуглая брюнетка… В общем, какая-нибудь очень яркая… с сильно накрашенными губами… Липкая вишневая помада, плохо отстирывающаяся… и арбузные духи… — Оксана засмеялась. — Как мне хотелось иногда расколоть тебе голову, как арбуз, когда ты приходил от нее. Хрясть!..

Денис инстинктивно слегка отодвинулся от жены. Она притянула его обратно:

— Не беги, не беги… А ты говоришь «без Иисуса»… Теперь никак! Ты врал, а он помогал, ты убивал во мне все лучшее, а он терпеливо ждал, пока я приду и открою сама себе дверь… И это оказалось очень легко… Простить только было нелегко.

— Но… ты же простила, да, Оксанка? — Денис придвинулся еще ближе и взял жену за руку.

— Да, — легко, слишком легко, сказала она.

Денис вздохнул:

— Понятно. И?..

— Вот и выбирай теперь, Денис, пожалуйста, что тебе нужней.

— Я… я не хочу ничего выбирать, Оксанка. Я давно все выбрал.

Оксана кивнула:

— Правильно. Выбрал. И потом стал самостоятельно добавлять в нашу жизнь… измен, проблем… Что ты смотришь? Хочешь упрекнуть меня? Нет? И правильно. Я всегда любила только тебя. Ты знаешь.

— Я тоже.

— Вот и хорошо. Давай пока жить так. Если выбрал, то утвердись в своем выборе. Чтобы опять не побежать… Погуляй немножко… покрутись… Ты же не докрутился в юности. Это понятно. А там посмотрим.

— Но вообще-то это ненормальная жизнь, Оксан… — сказал Денис и почувствовал, как внутри противный тоненький голосок сказал: «И она мне нравится, такая жизнь…» — Патология, патологическая семья! Идиотская ситуация… — неуверенно продолжил Денис, заглушая этот мерзкий внутренний голос: «И очень даже удобная… приятная, сладкая…»

Как будто услышав его мысли, Оксана сказала, прищурясь:

— На самом деле это самый безболезненный способ решения твоих странных сексуальных фантазий, которые тебя временами посещают. Лично для меня — странных и неприемлемых. Даже если весь мир будет это делать, перед завтраком, вместо чистки зубов…

— Смешно, — вздохнул Денис.

— …я этого делать не смогу, извини. Попробуем вместе это решить вот таким образом. Живи пока один. Наверное, так будет правильней…

— Не знаю… — ответил Денис, прислушиваясь к тишине своих чресл.

Стоя босыми ногами на влажном, теплом песке и глядя на резвящуюся в воде Маргошу, Денис вспоминал этот разговор.

«Докрутился!.. — подумал он. — А море какое все-таки странное. То ли море, то ли не море. То ли вода и жизнь, то ли… не пойми что. Отсутствие жизни. Мертвая субстанция. Неизвестное жидкое пространство, с непонятными свойствами… вроде моей жизни…»

— Э-э-э, милый, что-то ты совсем, по-моему, перегрелся, — сказал Денис сам себе и попробовал вбежать в тугую, прохладную воду. Но на уровне колен остановился и стал потихоньку смачивать водой тело — ладони, плечи, грудь. Маргоша плавала уже где-то далеко и махала ему рукой:

— Пап, плыви сюда! Смотри! Я на спине лежу! Денис вернулся на берег, подошел к Оксане, сидевшей в шезлонге, и опустился рядом на песок, прислонившись к ее ноге. Он провел по ней щекой, и тонкие, незаметные глазу волосики привычно пощекотали ему кожу. Денис обнял одной рукой Оксану и вместе с ней стал смотреть на Маргошу, уверенно плывущую к берегу. Маргоша увидела, что они смотрят на нее, и опять помахала Денису:

— Пап, иди ко мне! Вместе полежим на воде, а мама нас сфотографирует!

— Сейчас! — крикнул Денис. — Мурашки прогоню и приду!.. Уже плыву-у! А ты, малыш, сама сюда заворачивай! — Он обернулся к Оксане. — В жизни так далеко не заплыву. Хоть здесь, говорят, и нельзя утонуть… в этом море…

Оксана вытянула ногу, к которой он прислонялся, и сказала:

— Маргошка становится все больше и больше на тебя похожа…

— Правда?

Оксана засмеялась:

— Ага, с затылка!

Денис заглянул снизу под переливающиеся стекла ее солнцезащитных очков, чтобы увидеть глаза жены.

— А на Гоги?

Оксана выпрямила обе руки над головой, потянулась.

— А на Гоги она никогда и ни в чем не была похожа. Она — просто моя дочь. И больше ничья.

— Как у вас всё… у миллионщиц…

Оксана пожала плечами:

— При чем тут мои деньги? Просто женщина — это настоящий родитель, а мужчина — носитель недостающего гена. Гениальная задумка Создателя… — Она внимательно посмотрела на мужа. — Я знаю, о чем ты подумал. Я тоже об этом думаю… Иногда. Но я не могу оставить работу, Денис! Ни на девять месяцев, ни на два. Разворуют все, так разведут, концов не найдешь. Нищими останемся. Или сядем.