Севак Арамазд - Армен

В развалинах домика Армена дети с ликующими криками играли в прятки, некоторые оседлали упавшие бревна, представляя, что под ними сказочные крылатые скакуны. Армен потребовал немедленно прекратить игру, поскольку уцелевшие части могли в любую минуту обрушиться и завалить детей, но дети не слушались и продолжали игру: видимо, они уже смотрели на этот домик как на ничейные, бесхозные развалины, предоставленные в их полное распоряжение. Армен резко повысил голос, и дети в страхе разбежались. При этом смуглая девчушка трех-четырех лет чуть не упала прямо у ног Армена. Он увидел, как тело девочки мгновенно сжалось, а потом распрямилось, как пружина, и она в панике бросилась вперед, но тут же споткнулась о неприметную кочку и жалобно вскрикнула. Армен испуганно замер: он практически уже видел, как девочка с размаху падает ничком, в кровь разбивая себе колени, лицо и руки, но девочка сумела удержаться на ногах, стремительно пересекла поляну и, остановившись у края дороги, боязливо оглянулась.

Армен облегченно вздохнул и, виновато улыбнувшись и помахав девочке рукой, снова подошел к домику. Неожиданно из его глубины до него донесся осторожный и мягкий шорох, точно там кто-то крался, едва касаясь стен. Армен весь превратился в слух, но ему не удалось угадать, откуда шел этот звук. Он шагнул внутрь и в ту же минуту отпрянул: нечто темное вспрыгнуло на поваленную балку. Это оказалась жирная пятнистая кошка с нахальными желтыми глазами. Метнув на Армена дерзкий взгляд, она несколько раз ударила хвостом по бревну, угрожающе зашипела, потом облизнулась, развернулась и пошла вверх, к крыше, пренебрежительно-самоуверенной поступью.

Армену стало тоскливо. Он лишь сейчас до конца осознал, что его домика больше нет…

Завалившийся набок столб разбитой изгороди напоминал человека, который согнулся в поклоне и просит милостыню. Армен непроизвольно выпрямил столб и вдруг понял, чем он должен заняться: независимо ни от чего, ему следует восстановить свое временное жилище. Хотя бы для того, чтобы оно было. Если даже ему придется покинуть Китак, все равно, пока он еще здесь, домик его приютит, а в дальнейшем может послужить другим… Эта мысль подхлестнула Армена. Он почувствовал, что сроднился с домиком и не может оставить его в руинах.

Начал он с восстановления изгороди, потом перешел к главному. И вскоре убедился, что виноват не меньше Аты: если тому удалось так легко развалить домик, значит, он был недостаточно прочен. Это обстоятельство заставило Армена приступить к работе со всей серьезностью и усердием. Он так основательно крепил соединения, точно сооружал на века…

Далеко за полдень работа была закончена. Он вошел внутрь, опять вышел, окинул все придирчивым взглядом и остался доволен: домик стал намного привлекательнее. Почистил круглый дворик, положил инструменты в рюкзак, а рюкзак снова спрятал в тайник под полом. Потом развалился под стеной и с усталой улыбкой на лице стал смотреть по сторонам. Здесь, внутри, было прохладно и умиротворяюще тихо. Казалось, домик не был когда-либо построен, он был всегда, есть и будет. Чего-то, тем не менее, не хватало, и Армен почувствовал острую тоску по фиолетовой девушке. Какое было бы чудо, окажись она сейчас здесь, рядом, и они молча бы улыбались друг другу…

Армен достал пакет с продуктами, съел свой хлеб и сыр, запил водой из ведра, и это было истинное пиршество. Он оставил долю и для фиолетовой девушки: может быть, ей захочется увидеть его домик, она почувствует голод после долгой ходьбы и с удовольствием съест кусочек хлеба с сыром… Гм, надо бы приготовиться к встрече. Армен боялся думать об этом, ему казалось: эта встреча превыше всего, что можно себе вообразить и представить, и он смаковал уже само удовольствие ожидания.

Снаружи вовсю припекало солнце. Армен взял ведро и направился к мрачному кирпичному зданию, чья башня возвышалась над деревьями сквера. Он намеревался попросить у той дородной женщины, что назвалась Машей, ведро горячей воды, чтобы помыться.

По давней детской привычке Армен старался ступать туда, где трава уже полностью высохла. Выжженные зноем длинные и тонкие стебли, задетые ступней, какое-то мгновение еще неподвижно стояли, а затем падали наземь. Только что выпустивший колючки синеголовник больно уколол Армена в щиколотку. Армен хотел было сорвать его и съесть, но тут же отказался от этой мысли: синеголовник насквозь пропитался пылью. «Трава везде одинакова», — подумал он и обернулся: от домика тянулся петляющий след пройденного им пути, то теряясь, то появляясь вновь. Он увидел в этом цепочку минувших дней и событий. Его путь в этой жизни так же извилист, а куда он приведет, чем окончится?..