Дмитрий Липскеров - Мясо снегиря (гептамерон)

Он выл как волк, которому перебило капканом обе лапы, она жалела его искренне, но отдалялась от своего Муси, как кусок льда, отколовшийся от льдины, уплывает…

Как-то ночью он проснулся мокрый от пота и понял, что его Муся больше не его Муся. Все. Конец… Он не закричал от боли, сглотнул ее. Потом сожрал какую-то таблетку и заснул…

Наутро он повторил себе — все! — и приготовился стареть.

Старость должна была прийти еще совсем не скоро, а потому уже через неделю он вернулся на работу, а водитель Вова обзвонил девочек, обрадовав их, что шеф напрыгался.

А еще через десять дней жизнь вошла в свою обычную колею, с радостной улыбкой по утрам, с отцовскими днями, баней три раза в неделю. Он так и не задал Богу вопрос — почему?.. И лишь изредка, проезжая мимо какого-нибудь кинотеатра и видя на афише имя его Муси, он чувствовал на мгновение, как его желудок сжимается. Он отводил взгляд в сторону, глубоко вдыхал загазованную Москву и улыбался широко, как только мог.

В моем прошлом — итальянец-тенор. Он поет о неслучившейся любви и кажется, что вся моя жизнь — в будущем…

В моем настоящем — истерика маленькой шоу-герлз, которая плачет в микрофон о том, что любовь не состоялась.

В моем будущем — любовь. Состоявшаяся или не случившаяся…

Итальянец умер, а шоу-герлз стала моей женой. У нее случилась любовь, и я всегда укорял ее за это. Не за чувства, то, что пела ложь.

— Работа была такая! — оправдывалась она. — Шоу-бизнес…

Тоска по любви более сильное чувство, нежели сама любовь…

Предвкушение наслаждения куда как мощней, чем само наслаждение.

Это я понимал еще в прошлом.

А в будущем предпочел само наслаждение, усиленное изысканным вином, что бурчало в кальяне, наполнявшим мои легкие крепким дымом.

Я целовал обнаженное тело моей маленькой шоу-герлз и вспоминал итальянского тенора, певшего о мучавшейся без любви душе… Как давно это было…

Я укусил ее за большой палец изящной ножки. Она вскрикнула, как будто от боли… А потом родила мне мальчика Севу…

Я ли не мечтал в юности клонировать себя?

Я плакал в своем настоящем от счастья реализованного наваждения…

А в будущем Сева меня спросил: «Что лучше, реализованная мечта или смерть с взволнованным сердцем»? Я не знал, что ответить. Сказал просто — «все пустое»! Сбудется мечта — гуд, нет — попробуй на смертном одре корчиться с взволнованным сердцем!

— Хорошо, пап.

Существуют бесконечно большие величины — Вселенная, например. Также и малые величины в паритете. Атом делится на что-то там, электроны, типа протоны, и так без конца… И время наше дробиться. Секунда на долю, доля еще на десятые… Тенор никогда не умрет! Его волшебная песня помчится над рекой Вселенной… Там его песня сольется с хором вечно живых теноров, а я буду плыть по небесам в составе оркестра, в качестве исполнителя на треугольнике.

— Блям-блям!

Живи вечно, моя девочка, о которой я мечтал в прошлом, которой не имел в настоящем, и лишь будущее одарило меня по-царски. Юное тело в сухих руках, как рыбка-плотвичка, бьется, радуя прыскающей жизнью. Я мучаю рыбку, не желая отпускать ее в реку, мучаю, сам наслаждаясь свершением мечтаний прошлого, пока плотвичка не засыпает в моих ладонях…

Моя девочка… С тобою я забыл шоу-герлз… Как хорошо жить в будущем!

— Тебе со мною хорошо? — спрашиваю.

— Я счастлива, — отвечает.

Эй, тенор, спой нам на двоих, только для нас, оттуда, где времена дробятся на Вселенные!.. Эй, тенор!.. Тенор!!!

Гад ты, тенор! Тебе там лучше, потому ты молчишь! Когда мы встретимся, я скажу тебе ВСЕ!.. Когда я платил тебе лимон за корпоратив, ты был тут как тут, а сейчас я один… Я — один!.. Сам дергаю за струны гитары, чтобы она улыбнулась.

Она, которая встретит свое будущее без меня, та, чьим прошлым я сам стану.

Я укусил ее за большой палец, как когда-то шоу-герлз… Она не вскрикнула, лишь закрыла большие глаза и все улыбалась в темноте… Девочка Света родилась, похожей на нее… Господи, какое счастье!.. После Севы клонов не хочу!

У нее теперь тоже есть будущее, у моей дочечки Светы… В ее будущем совсем ничего не останется от моего прошлого, или ошметки мифов одни… Придет время, и какой-нибудь несостоявшийся тенор также укусит дочку за пальчик и определит ее настоящее вместе с будущим…

— Блям-блям!

— Дочечка, ты приедешь? — спрашиваю в трубу.

— Конечно, пап… Но не сегодня, ладно?.. Не обижайся, а?..

— А когда? — вдруг заволновался я в замолчавший телефон. — Когда? В своем будущем?.. Но меня-то в нем нет! Я в твоем прошлом, дочечка! У меня сейчас разборки с тенором. Он там все время фальшивит, потому что там ему все по барабану!..