Макс Гурин - Новые праздники-2

Тут нелишне несколько углубиться:). Дело в том, что на роль, блядь, «вавилонской блудницы» претендовали в своё время две женщины, с коими мне доводилось трахаться. И обе они обнаруживали в себе тем самым незаурядные способности к элементарному сопоставлению неочевидных сразу, но фактов, поскольку в обоих описываемых мною случаях они делали соответствующие о себе выводы, ввиду имения мною отношения к вышеназванному недавно Союзу Молодых Литераторов «Вавилон» (что на начальном этапе своего существования назывался в дань моде вовсе даже не Союзом, а… Товариществом, ну да это, положим, мелочи жизни:)). Ну и ещё, конечно, выводы оные делались двумя этими женщинами потому, что до меня обе эти реально прекрасные барышни выебли — полагаю, не без сакрального удовольствия — не одного «вавилоняна»:).

Первой подобной девушкой в ныне безнадёжно далёком 1995-м году стала Аня Абазиева ( Ну а что, блядь? Правда, она и в Африке правда! ), после серии соитий с коей у меня даже, прости меня, Господи, начался уретрит, но я довольно быстро вылечился. Главное же, что она стала моей первой женщиной в новогоднюю, кстати, ночь 1995-го в квартире у Иры Добридень и Серёжи Большакова), которую сделал женщиною не я, после двух моих официальных жён, доставшихся мне, к моему ужасу, девственницами. А ещё более важно, что после романа с Аней Абазиевой, от которого я, к моей чести, довольно быстро отмазался, у меня возникло чёткое и острое желание стерилизоваться, дабы от меня, несмотря на то, кто блудница, а кто якобы нет, не дай Бог, не родился Антихрист.

Когда я, собственно, озвучил ей свою игривую мысль, что у нас с ней может родиться Антихрист под тем предлогом, что она, де, «вавилонская» блудница, а я внешне похож на Христа (да, тогда у меня были длинные волосы), она заржала как абсолютно безумная, что и вызвало у меня сомнения в том, а не правда ли это всё. Ведь это только обыватели всю жизнь смотрят кино про таких, как мы:). (Смайлик взрослеет. Он больше не ссыт в штанишки. У него серьёзнеет мордочка, и он начинает сосредоточенно расстегивать ремешок.)

Второй же была Дэйзи, любившая помимо меня самого Кузьмина, то есть отца-основателя «Вавилона», а в более давние времена она любила того, о ком я недавно сказал, что именно с ним составляю Одно (хотя, конечно, не только с ним, справедливости ради), и кто, собственно, и привёл её, собственно, в «Вавилон», о чём неоднократно на моей памяти сожалел, не забывая при этом не то, чтоб уж приговаривать, но незримо обозначать, что да, на всё таки Воля Божья… (Смайлику грустно. Он очень извиняется и ступает блевать.)

Я должно стать Единым, потому что таков замысел Творца, чью волю на данном историческом этапе осуществляю его же волею я.

В этом нет, видит Бог, никакого бахвальства или, там, если угодно, хвастовства, потому что то, что я в себе называю «я», не имеет, строго говоря, никакого отношения ни к Максиму Скворцову, ни к Максу Гурину. Макс Гурин, он же бывший Максим Скворцов (хотя вначале был, опять же, Макс Гурин. Об этом позже) вообще не имеет никакого собственного значения.

Макс Гурин — лишь инструмент; только внешняя оболочка; пластмассовая коробочка.

Все, кого он обидел и все, кто обидел его, на самом деле, имели дело (не ошибка стиля. (прим. гур.)) всего лишь с пустой пластмассовой коробочкой. Видит Бог, это Истина.

И всё, что было у вас с этой пластмассовой коробочкой — фикция и обман. Это пустота. И эта пустота… ваша.

Обо мне никто ничего не знает, кроме моей дочери, которая и есть Бог-Ребёнок. И то, что ей неважно всё это (то, что она знает об этом всё) более чем верно, правильно и единственно возможно. Нет ничего важнее того, что ей неважно всё это.

Все остальные; все те, кто имеют дело со мной, как раз со мной-то его и не имеют. Потому что невозможно иметь дело с самим собой. Ненадёжные все мы люди. Да и что, с другой стороны, с пластмассовой коробочки взять?

Я должно стать Единым, потому что так оно всё на самом деле и есть.

Последний шаг Господа в материализации своего Замысла и станет, не скажу, разрушением, но преодолением материи, потому что Альфа — это Омега, а Алеф — это Тав; потому что материя — это множество, а Дух — Единство; материя — это сфера, а Дух — это точка. А Истинная Точка — это её отсутствие.

Бог создаёт сам себя.

Материя — это поэтапное создание полноценной проекции Бога. Когда проекция станет совершенной, «Я» станет Единым, и это станет окончательным воплощением Единого и Неделимого Господа миров в изначально им же и придуманном мире.