Александр Шелудяков - ИЗ ПЛЕМЕНИ КЕДРА

– Один у нас в деревне лиходей – Чарым. Это он меня в петлю запхнул… Шаманит-знахарит сам, так ничего! Кто Таньку Сухушину заманежил с носом? Он! Его, ясашную морду, судить надо… Не имеет он правов держать у себя струмент, каким зелье под кожу толкают…

– Хватит, бабушка. Жену Тукмаева вылечат. Но запомни, в следующий раз ты так легко не отделаешься…

– Да ты что шаперишься, аль вправду выживет?

– Чувствует она себя лучше.

– Ах ты, Чарым, каверзная душа, теперь берегись! Я присушу тебя на кладбище!

В доме Чарымовых в этот вечер ходили на цыпочках, но Андрея не могло бы сейчас разбудить и землетрясение.

Вечером возвращалась домой Мария Спиридоновна из школы. Близ магазина сделала несколько шагов к изгороди, уцепилась руками за жердь, и непослушные ноги подкосились… Подбежали женщины. Поздно. Ничем помочь не могли – отказало служить старой учительнице сердце. Неожиданно подкараулила смерть любимицу улангаевской детворы. Прибавился еще один могильный холмик на деревенском кладбище средь кедровника..Чтобы меньше бывать в осиротевшей избе, Костя целыми днями и вечерами работал на звероферме. Учил женщин ухаживать за соболями, рассказывал о повадках зверьков, о том, как нужно выращивать молодняк. Иногда пропадал Костя в столярной мастерской вместе с дедом Чарымовым – изготовлял соболиные клетки. Немало их потребуется в скором времени. Ведь скольким артельщикам раздали соболиных щенят! Всем понадобятся клетки для зверьков. Растут соболята быстро. В июне их уже отсадят от кормилиц. Осенью молодь оденется в шелковистое опушение, смолисто-черное и густое, и тогда трудно станет отличить щенят от взрослых соболей.

Размах у Александра Гулова взят на большое звероводческое хозяйство, и начало вроде бы неплохое. Но одну заминку не предвидел расторопный председатель – не дал банк денег на соболеводство. Планом не предусмотрено было.

– А чего мозги зря ломать? – сказал Костя, когда вечером пришел к нему Александр и стал выкладывать свои обиды на всю бумажную свистопляску и денежную волокиту.

– Звероводам платить надо, охотникам за отстрел и доставку лосиного мяса платить надо, рыбакам, ягодникам, заготовителям кедрового ореха… Деньги… Деньги… А где их брать?

– А ты, Саша, сочини письмо в министерство и отправь авиапочтой.

– Это не поможет. Если и разрешат, то лимит спустят только после нового года.

– Да, черт побери, тупик…

Говорил с Костей Александр, а сам, прищурив глаза, зорко смотрел на парня, словно намекал на что-то.

Сообразил, конечно, Костя, куда председатель гнет, но виду не показывал.

– Понимаю, Костя, на чужой каравай рот не разевай… Но все равно твои деньги лежат на сберкнижке и тратить ты их в ближайшее время не собираешься.

Задумался Костя. Молчит. Не глядит на друга.

– Ты, Костя, не обижайся. Я со своими артельными министрами договорился. Вернем деньги в скорости.

– Не дури. Тороплю я тебя, что ли? Лучше о другом подумаем. Лосиным мясом соболей не прокормишь. Проще закупить в колхозах выбракованных лошадей, подешевле. На лето пустим лошадиный табун в отгул… Вот и с мясом будет наша звероферма. Ледник у нас добротный. Набьем его с осени мясом, и тужить не придется.

– Правильно, Костя. Конина нам дешевле будет стоить…

Денежная проблема на несколько месяцев была решена. Как такое дело не «вспрыснуть»? Председатель вытащил из кармана бутылку водки, поставил на стол. Костя на скорую руку приготовил закуску. Почувствовал: тревожит друга еще что-то, и не ошибся. Когда распили водку, Александр размяк совсем, расстегнул ворот старенькой гимнастерки:

– Мы с тобой друзья, Костя… Ты не обижайся на мои слова.

– Чего это тебя повело, Саша?

– Да вот… бродишь ты по тайге, угла своего не имеешь… семьи… Тебе бы жениться пора. Ладная Таня девчонка… Любит тебя. Смотри, захороводит ее какой-нибудь городской, залетный.

– Да куда она денется, Танька-то?

– А вот и делась уже! – выпалил Саша. – Бросила все и сбежала. Никто не знает куда. Нам в хозяйстве без нее форменная гибель. Вся наша затея к черту полетит без толкового зоотехника.

– Эх, Сашок, как ты ни старайся, что ни делай, а молодежь в деревне не удержишь. Романтики они не видят в нашей деревне. Скучно им. А дал бы ты каждому работу по душе, тогда бы никуда не ушли… Думаешь, Илья пропадал бы со мной целых четыре года в тайге? Не-е-т… Ни за какие деньги не стал бы торчать на острове. Его мой самолет там держал. Уж как он его обхаживал, как заботился! За любимой женой не всегда так ухаживают… – Костя задумался, а потом добавил: – Понимаешь, верит он, что скоро артель самолет себе купит, а его ты учиться направишь в летную школу… Так, наверно, наши батьки о тракторах мечтали, как Илья о самолете. – Костя усмехнулся. – Наверное, и во сне видит, как водит самолет над нашей тайгой… Первый летчик-промысловик на Югане. Да пообещай ты ему это, сколько хочешь лет ждать будет, верить… Ни от какого дела не откажется…