Александр Шелудяков - ИЗ ПЛЕМЕНИ КЕДРА

– Потом догадалась, перезарядила на пулевой… – оправдывается девушка.

– Рысь… хорошо, девка, промышляла ладно… Никогда не забывай, какой патрон в ружье. Глухарь где?

– Два глухаря, Югана! Одного сидячего, другого влет хватила.

– Ободрать рысь надо, пока не закостенела.

– Нет, Югана, понесем так, Андрюша пусть посмотрит.

Порадовался Андрей охотничьим трофеям сестренки, которая счастливо и крепко спала в бараке. А Югана сидела на топчане напротив Андрея, думала, с чего начать большой разговор. Когда Югане хочется сообщить Андрею что-то важное, говорит она только по-эвенкийски.

– Шаману надо промышлять жену…

– Не хочу и думать об этом, – сразу ответил Андрей.

– Тамила просила сказать, чтоб ты ее замуж брал. Завтра она будет спать с тобой. Она хочет этого…

– Югана, Шаман не может жениться на девушке, которую считает своей младшей сестрой.

– Если девушка желает спать с мужчиной, грех отказывать ей. Такой закон у племени Кедра, Шаман должен знать закон своего племени.

– Югана, ты пойми… Тамиле нужно сдавать экзамен за десятилетку, нужно готовиться в институт. А ты притащила ее сюда на буровую…

– Югана хорошо понимает Тамилу, – вскипела старуха. – В ее жилах больше огня, чем крови. Она в любом горе оживет, согреет Шамана. Она в любую погоду, по любой тропе пойдет за Шаманом.

– Югана, поверь мне, ничего не получится из твоей затеи. Можешь сказать об этом и Тамиле.

– Тамила убьет себя. Шаман должен знать: Тамила из другого племени. У нее совсем другая кровь. Если ты не ответишь на желание Тамилы, то бросишь в ее глаза вечный дым.

– Она мне сестра…

– Югана знает. Шаман хозяин своему слову. Ты любил Тамилу как сестру. Теперь Тамила выросла и хочет быть женой Шамана. Андрей задумался. Как быть?

Не хотелось ему суровым словом обидеть девушку, но ответить на ее чувства он не мог.

Все так же на острове Соболином царствует и щедро плодоносит кедрач. Топор не касается деревьев в этом чудесном уголке – берегут их люди. Тихо осенью на Соболином. Красным глазом великана глядится в озеро утреннее солнце. Снег еще не выпал, но мороз приготовил землю, и ждет тайга пух с неба. Молодой озерный лед сверкает искристой голубизной.

Скрипнула дверь. Вышел на крыльцо человек, огляделся и вдруг закричал, не жалея голоса:

– Войта!!! Войта! Куйлюк Куим…

Это он извещает духов земли, что человек по фамилии Войта – Урман, по имени Куйлюк – Глухарь вышел на промысел, глушить крупных щук под тонким льдом. Эхо повторило зык. Человек по имени Куйлюк улыбнулся – духи поняли его правильно.

Что заставляет щук стоять около тонкого озерного льда и дремать? Молодой прозрачный осенний лед преображает весь подводный мир. Давно ли плескались щуки, резвились в погоне за чебаками да окунями. И вдруг нет привычного раздолья, нет шума волн. Не взыграть щуке над водой – ударится о тонкое обманчивое крепкое стекло. Вода неподвижна и прозрачна. Солнечные лучи, переломленные льдом, придают водорослям на мелководье необычные цвета и гонят причудливые тени. Во время Чистого Льда страх рыбу сковывает и заставляет замирать, осматриваться, привыкать к новым условиям.

Куйлюк взял мешок, взял березовый молот и подался на ледяную закраину озера. Мягко, бесшумно шагает рыбак. Легко ступает в осенних лосиных унтах.

Замер. Взмах молота. Удар по льду… Там, где хлестнул молот, пята из ледяной крошки, а вокруг блестят, переливаются мелкие длинноусые трещины. Черноспинная, почти метровая щука оглушена – белым животом прижалась к покрывшемуся трещинами льду. «Тюк-тюк, вжик-вжик», – выговаривает короткая пешня. Продолблена лунка. Острый багор зажабрил рыбину и выкинул на лед. Пусть мороз из щуки сделает полено. А потом Куйлюк глушеную рыбу соберет в мешок и унесет на остров.

Куйлюку глушить рыбу под тонким озерным льдом привычно. До вечера далеко. Далеко еще и до ночных тоскливых мыслей. Один Куйлюк на острове. Его старую мать Пильгу увез Костя в Улангай. Пильга поедет в большой город Томск, и там будет важный доктор-шаман в белом халате лечить глаз старухе.

Руки человека делают свое дело, а память приносит одну картину за другой. Будто все это не с ним, а с другим происходило… Один остался Куйлюк.

Большой кол зарубками покрыт – дни считает Куйлюк. Выкусывал каждый восход солнца зарубки. Месяц Цыплят, месяц Листопада. Позади много дней. Осталось на колу пять глубоких отметин. Скоро приедут люди на Соболиный и прогонят одиночество.