Джонатан Рабан - Как птички-свиристели

Улыбаясь своему везению, Том остановился и щелчком сбросил окурок в Топь. Когда окурок коснулся ее поверхности, коричневая вода забурлила, будто бы из нее выскакивало что-то, потом раздался всплеск, как от брошенного камня. Несколько секунд виднелась воронка на том месте, где появилась рыба — да и рыба ли вообще? Окурок исчез.

Не в силах поверить увиденному, Том отделил фильтр еще от одной сигареты и с надеждой запустил ее в речку. Эта, подергиваясь, медленно поплыла по течению, пока не скрылась из виду. Но все же его взору на короткий миг успел предстать Левиафан!

Солнце уже садилось; резко, до дрожи похолодало, и Том свернул с тропы в поисках заведения — очередного из Яновых своеобразных пабов. Залпом проглотил виски «Гленфиддич» с водой («Безо льда!»), выкурил две сигареты и попросил бармена вызвать такси. Потом ехал назад к своей машине, глядел на темный пейзаж и грезил о книге. В названии должно как-нибудь фигурировать слово «зеленый»: зелены неопытные новички, американские деньги зеленого цвета, зелень упоминается в пословице «Трава всегда зеленее…» [131] Имеется в виду пословица «За чужим забором трава всегда зеленее». «Зелень»? «Вся эта зелень» или просто «Зелень»?

В тот вечер основным сюжетом «Новостей из первых рук» на канале «KIRO 7» стало распоряжение мэра Сиэтла, господина Шелла, об отмене городских празднеств в честь прихода нового тысячелетия. По тону репортажа можно было решить, что откладывается наступление самого Миллениума. Мэр до сих пор держался немного неуверенно после сокрушительного поражения в инциденте с демонстрациями против ВТО. Он похлопал глазами и сказал журналистам, мол, риск террористического акта в Центре города и в башне Спейс-нидл слишком велик, его нельзя снимать со счетов. «Это не обычные будни, — говорил мэр. — Мы не хотим рисковать общественным спокойствием. Мы стремимся к спокойному и безопасному для каждой семьи переходу в новый век. Надежнее проявить благоразумие». Всякие умники из полуночников, любящих побродить в Сети, прицепятся к последним словам, о чем мэр, по-видимому, знал. Он, со своим висячим носом и мешками под глазами, имел вид человека, твердо вознамерившегося сделаться посмешищем национального масштаба.

Далее говорили о поисках очередного пропавшего ребенка. Дети на окраинах города исчезали часто, как кошки, и кадры, которые демонстрировали соседей, прочесывающих лес, и водолазов, ныряющих в пруды, регулярно появлялись в местных новостях. Поэтому Том почти не прислушивался к сюжету, пока освещаемый прожекторами корреспондент, передававший с места происшествия, не произнес: «Дорога вдоль Саммамишской Топи». На экране возникла фотография маленькой девочки: Хэйли Топольски, шесть лет. Широко улыбается щербатым ротиком. Голос за кадром сообщил, что Хэйли и ее брат Тэйлор, восьми лет, играли в прятки у воды под присмотром четырнадцатилетней сестры, Мэдди. Хэйли пряталась. После более чем получасового отсутствия девочки Мэдди подняла тревогу. В департаменте шерифа округа Кинг составлен фоторобот «лица, представляющего интерес» для следствия по данному делу.

В отличие от привычных рисунков, изображающих Человека-в-Розыске, этот был портретом монстра. Из толстых, вздутых губ свисает сигарета. Волосы, торчащие над массивным выпуклым лбом существа, напоминают разоренное гнездо цапли. Круглые черные глаза запали, косматые брови срослись. Первая мимолетная мысль, мелькнувшая у Тома: художник, наверное, срисовал Великана с иллюстраций к «Джеку и бобовому стеблю» издания прошлого века, а потом добавил сюда некоторые черты Человека-Волка, Годзиллы и Кинг-Конга. Затем Том понял: набросок — это чудовищная карикатура на него самого.

«Внешность соответствует следующему описанию: белый, рост от пяти футов девяти до пяти футов десяти дюймов, волосы седые, мелко вьются, вес — около 220 фунтов».

Пошли новости с места другого преступления, но Том продолжал видеть на экране свое собственное лицо, отталкивающее, абсурдно искаженное. Он схватил пульт и стал щелкать по всем каналам в надежде, что еще раз мелькнет губастый зверюга. На «КОМО» хриплоголосый задиристый типчик сплавлял народу подержанные фургоны; на «KING» Пол Шелл снова отменял приход нового тысячелетия; на кабельном канале новостей комментатор горевал о последнем поражении «Морских ястребов». В душе Том не сомневался ни минуты. Эти волосы, этот яйцевидный череп, эта сигарета — определенно он. Кто-то совершил нелепую ошибку, надо бы их там поставить в известность.