– Вы должны выпить с нами шампанского, – ласково сказала Кэтрин Мак-Грегору.
Эссекс подозвал официанта и сказал ему по-русски: «бокал», указав при этом на бутылку, стоявшую на столе. Пожилой официант в черном пиджаке принес фужер для шампанского, поставил перед Мак-Грегором и тут же налил ему.
Мак-Грегор не торопился пить. Официанты с подносами сновали мимо Мак-Грегора, и каждый раз его обдавало запахом, вызывавшим в памяти родные края.
– Вспоминаете Иран? – мягко спросила его Кэтрин, слишком мягко и в то же время слишком развязно.
Мак-Грегору неприятна была ее проницательность, и он промолчал.
– С какой радости ему вспоминать Иран? – спросил Эссекс.
– Вы и не знаете, что в вашем Мак-Грегоре сидит самый настоящий перс, – сказала Кэтрин Эссексу.
– Вот как? – Эссекс слегка повысил голос.
– А разве по его внешности можно сказать, что он человек сильных чувств? Посмотрите: это худое лицо, этот открытый взгляд, этот вихор на голове. Какое ледяное спокойствие написано на вашем челе, мистер Мак-Грегор!
– Я и в самом деле спокоен, – сказал он, мысленно прикидывая, сколько она могла выпить.
– А я-то думала – он огорчен, бедненький, – пробормотала она.
Мак-Грегор покачал головой.
– Как, вы еще не кончили ссориться? – сказал Эссекс. – Хватит, надоело. Если не можете обойтись без этих учтивых пререканий, так лучше уж молчите совсем. – Эссекс потребовал счет. – Да, так вот что, Кэти, – сказал он. – Пора вам решить окончательно, едете вы со мной в Лондон или нет. У вас есть кто-нибудь в Лондоне?
– Я обычно живу в доме дяди Поля. Но я терпеть не могу этот дом.
– Тогда придется вам остановиться у меня, – сказал Эссекс. – Места хватит.
– Ваш дом стоит пустой?
– Почти.
– Хорошо бы его у вас отняли, – сказала она. – Хорошо бы у всех у вас отняли дома и устроили в них удобное жилье для бедняков, которые ютятся под заборами. Приятное будет зрелище, когда вас всех начнут выставлять на улицу!
– Не пора ли нам? – Эссекс великодушно пропустил эту тираду мимо ушей и предложил Кэтрин руку.
– Едемте, Мак-Грегор, – ласково сказала она.
В машине Кэтрин примолкла, и Мак-Грегор не мог понять, прижимается ли она нежно к его плечу или просто ей тесно сидеть.
– Вообще говоря, сегодня это очень некстати, – сказал Эссекс про свидание с Молотовым.
– Ну, ничего, – задушевным тоном утешила его Кэтрин.
У подъезда посольства они вдвоем помогли ей выйти из машины, и, ухватив их обоих под руки, она весело захохотала, словно в этом было нечто в высшей степени остроумное. Все еще смеясь, она повернула голову к Мак-Грегору. Тотчас же веселое выражение сбежало с ее лица; она страдальчески сдвинула брови и одними губами повторила опять те же слова: – Какой же вы глупый. Ох, какой глупый. – Потом она зашагала к дому, и ни тот, ни другой не решились идти за ней. Они стояли и смотрели ей вслед.
– Ну, Мак-Грегор, ваша песенка спета, – весело сказал Эссекс.
– Видимо, так, – сказал Мак-Грегор, но теперь он вовсе не был в этом уверен.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Разговор с Молотовым был кратким и определенным.
Эссекс выполнил свою задачу с блеском. Есть много способов преподнести подобное предложение, одинаково пригодных для данной ситуации. Вся сила тут в оттенках, а оттенками Эссекс владел мастерски. Он изложил свой план кратко, конкретно, внушительно и деловито. Он окружил будущую комиссию ореолом, благодаря которому она поистине выглядела квинтэссенцией доброй воли и здравого смысла. Все его доводы были так непогрешимо логичны, что, казалось, не согласиться с ним было бы нелепо.
Молотов, однако, не согласился.
– Если я вас правильно понял, – сказал Молотов, – вы предлагаете создать особую комиссию для определения законности демократического движения в Иранском Азербайджане, и всем нам согласовать свои дальнейшие действия с решениями или выводами этой комиссии. Так?
– Примерно так, – сказал Эссекс.
– Я считаю, что ни Англия, ни Советский Союз не вправе не только осуществлять, но даже обсуждать подобный план, – сказал Молотов, качая головой.
Эссекс внешне сохранил полнейшую невозмутимость.
– Я не совсем улавливаю ход вашей мысли, – сказал он.
– Мысль очень простая. – Молотов протянул к Эссексу обе руки. – Мы не имеем никакого права вмешиваться во внутренние дела Ирана. Факт оккупации еще не дает Советскому Союзу и Англии оснований навязывать свою волю иранскому народу.
Читать дальше