Макар Троичанин - Вот мы и встретились

Вся компания была уже в приличном подпитии и в мажорном настроении. Узрев вторую виновницу кутежа, закосневшие прихлебатели Мельпомены, не обращая внимания на то, во что она одета, полезли к ней, славя соло и хором и стараясь покрепче облапить и облобызать так, что ей пришлось идти в уборную и ожесточённо смывать со щёк пьяные слюни. Когда вышла, подошёл Г.Г.

- Теперь мне неудобно и приглашать вас обратно в свой сериал, - сказал с улыбкой, но вполне серьёзно. Он был, пожалуй, единственным, кто не напился на дармовщинку до положения риз.

- И не приглашайте, не надо, - Мария Сергеевна тоже приветливо улыбнулась ему. – Я стала вредная, капризная, строптивая, склочная, всё время будем цапаться.

Г.Г. растянул рот ещё шире, понимая, что она катит пустую бочку на себя.

- Мне кажется, что мы бы и с такой поладили, - сказал о ней, как о какой-то третьей.

- Что ж, можно и рискнуть, - подала она надежду приятному режиссёру. – Извините, кажется, в товарищеской игре пошли в ход недозволенные силовые приёмы, - и торопливо направилась к благодетелю, который вцепился руками в лацканы пиджака верного критика и орал ему в лицо, брызжа слюной, что-то нечленораздельное.

- Артур Леонидович, - схватила Мария Сергеевна его за плечо. – Он обернулся со злым выражением разъярённого зверя. – Не позорьте благородного имени, не портите имиджа знаменитого режиссёра. Если уж вам так невтерпёж, то набейте ему морду на улице, не надо устраивать дебош в кафе. Что о вас напишут, когда попадёте в полицию? Вызовите, в конце концов, на дуэль.

- Да, да, на дуэль! – возрадовался мэтр, оторвавшись от опоры. – Вызываю! Дайте мне перчатку, я кину ему в рожу!

- Да пошёл ты! Фигляр! – неблагородно огрызнулся противник, поправляя пиджак и отказываясь от дуэли. – Тоже мне гений! Да без неё, - указал рукой на ученицу, - ты даже не ноль, а минус: она пашет, а ты надуваешься.

- А вы, между прочим, славите без стеснения, - встала на защиту не мужа не жена.

- По-дружески, по-дружески, - осклабился критик и слинял от греха подальше.

- Артур Леонидович, - Марии Сергеевне до тошноты стали противны все прихлебатели, разочарованно не дождавшиеся битья одного из своих. – Пора кончать, иначе мы не сможем завтра плодотворно работать.

Лицо Копелевича начало приобретать осмысленное выражение.

- Да, да, - забормотал он, громко икнув. – Надо, надо работать. Пойдём отсюда, нас здесь плохо приняли.

- Э-э, - остановил их хозяин кафе, - а платить кто будет?

- Расплатитесь, Артур Леонидович, - строго попросила Мария Сергеевна.

Он злобно фыркнул.

- С какой стати? Они жрали, а я плати?

- Расплатитесь, - ещё более настойчиво потребовала квази-супруга.

- Ладно, - угрюмо согласился Копелевич. – Грызите, у-у, пераньи! – он намеренно заменил «и» на «е», намекая на то, что писаки обгрызают писчими перьями. Вытащил пухлый бумажник, из которого Мария Сергеевна не получила ни рубля, и начал, слюнявя толстый палец, вытягивать по купюре и отдавать хозяину, а тот брал и приговаривал: «Ещё!». С последней отданной купюрой исчезли и друзья.

- Что за люди! С кем связался! – возмущался Артур Леонидович громко. – Знать никого не хочу!

Когда, поставив «Вольво» в гараж, она пришла в квартиру, скандалист спал, разметавшись на спине и почему-то на её кровати. «Скотина!» - она и сама не ожидала от себя такого грубого определения учителю. Ушла на кухню, наелась хлеба с колбасой, напилась чаю с таком и устроилась в зале на диване под пледом под равномерный храп, доносящийся сверху. «Интересно, какой Иван, когда напивается?» - вспомнила о недавнем звонке. – «О чём он сейчас думает? Наверно, такое, что лучше не слышать. Зря он так! Сам ведь учил, что главное в жизни – делать, несмотря ни на что, своё большое маленькое дело». Вот она и делает. Может быть, когда-нибудь они всё же встретятся и посмеются над тем, как очень хотели встретиться и так и не встретились. Она уже будет тогда народной, а он… он, конечно, так и останется таёжным бродягой и волшебником. Мария Сергеевна улыбнулась, представив себе ту далёкую встречу. Она, естественно, будет не замужем, а он не женат. Обязательно не будет женат! Она так хочет. Посмеются по-доброму над превратностями судьбы, разведшей их на разные дороги, оба одинокие, преданные большим малым делам, смиренно покачают седыми головами и разойдутся уже навсегда. Мария Сергеевна судорожно и печально вздохнула. А пока у неё всё хорошо, просто замечательно, лучшего и желать не надо. И опять вздохнула, но теперь уже обречённо.