Макар Троичанин - Вот мы и встретились

- Но у вас ведь есть жена и дети? – вспомнила она важную преграду.

Он усмехнулся, сел прямо, глядя в лобовое стекло на убегающие красные огоньки автомобилей.

- Да, есть, и я не собираюсь разводиться. Мне дороги и Эльвира, и сын с дочерью. Жена хорошо устроена в Израиле, у неё там неплохой журнальный бизнес, её гламурные модные издания идут нарасхват не только там, но и за рубежом, а дети заканчивают престижную школу и не стремятся возвращаться сюда, а нацелены на Штаты. Если удастся, то я обязательно вырвусь к ним летом. Эльвира – разумная современная женщина, она мне всецело доверяет и понимает издержки моей работы, поэтому не будет открыто мешать, зная, что всё, что я делаю – делаю для блага семьи. Пусть тебя она не тревожит. Более того, мы будем с тобой жить и работать открыто, чтобы пресечь обидные заспинные пересуды кумушек от искусства. Решай, я всё сказал.

Пауза затянулась. Наконец, она промямлила.

- Я подумаю.

Он улыбнулся, повернувшись к ней.

- Я ждал от тебя именно такого ответа, - и открыл дверцу, - не затягивай, до завтра, - и с трудом высвободился из «Опеля», опять заставив его покачаться, но теперь уже с облегчением.

По дороге домой Мария Сергеевна взвешивала все «за» и «против», хотя и без того было ясно, что «за» перевешивает. Дома, как обычно, умостилась на раздумчивом диване, прихватив талисман. Был он, как ей показалось, каким-то мутным. Она подышала на него, подраила о халат, но муть не исчезла. Уложила на скрещенные ладони, а ладони – на поднятые колени.

- Почему ты решил, что я тебя должна ждать? – обратилась к кристаллу. – Почему не нагрянул без спросу, не уложил в рюкзак и не увёз силой к себе в стойбище? А теперь вот опоздал! – Она сжала и разжала ладони с аметистом, он был холодным и чужим. – Пойми: мне обещают золотую клетку, в которой я могу петь, что захочу и когда захочу, а я люблю петь больше всего на свете, так что придётся тебе встать в очередь четвёртым. Прости, но я не в силах сопротивляться. Да и зачем? Кому не лестно быть примой успешного театра с известным режиссёром и к сорока годам стать знаменитой на всю столицу, а может и на всю страну? А там – гастроли за рубежом и международный триумф! Кто из актрис не мечтает о такой карьере? Так что не суди строго, пойми и забудь, - она глубоко вздохнула, поиграла фиолетовым отсветом талисмана, встала и спрятала его в туалетную тумбочку.

Снова забравшись в гнёздышко, позвонила родителям. Ответила мать:

- Слушаю.

Последовала преамбула:

- Привет! Как вы там?

- Нормально. А у тебя? – голос у матери был, как всегда, успокаивающим и, вроде бы, чуток усталым.

- Кажется, выхожу замуж, - и напряглась в ожидании реакции.

- Кажется или выходишь? – похоже, мать новостью не взволновалась.

- Ну, в общем, вступаю в гражданский брак.

- С кем? Могла бы и познакомить заранее, - чуть-чуть раздражённая интонация голоса родительницы свидетельствовала о лёгкой обиде.

- Извини, но так уж получилось, я и сама ещё вчера не знала, что стану чьей-то женой.

Мать озабоченно повысила голос:

- Ты меня пугаешь! Кто он? Заставил силой? Ты что, влипла?

Мария Сергеевна тихо рассмеялась.

- Да нет, не беспокойся, он – наш главный режиссёр, очень порядочный человек.

Мать помолчала, соображая и оценивая расширенную новость.

- Понятно. Что у вас: любовь или только голый практицизм?

Дочь замялась, хотя ответ был готов.

- Пожалуй, больше второе, - ответила осторожно и вкратце рассказала об устном брачном договоре.

- Ну, что ж, - слышно было, как родительница огорчённо вздохнула, - ты уже достаточно взрослая, время воспитания тебя давно прошло, поступай, как знаешь, - и, помолчав, уточнила: - Надо полагать, что ты окончательно рассталась с желанием иметь семью в угоду театру, так? – Она наступила на самую болезненную мозоль.

- Может быть, но время у меня ещё есть.

- Хорошо, что ещё остались сомнения. Извини, но нам с отцом не хочется знакомиться с твоим деловым партнёром. – Мария Сергеевна густо покраснела. – А у нас тоже новость.

- Какая? – забеспокоилась дочь, обрадовавшись, что неприятная тема исчерпана. – Что случилось?

- На следующей неделе у тебя появится братик Саша, Александр Сергеевич. Приезжай знакомиться.

У Марии Сергеевны выступили на глазах две маленькие слезинки, она почувствовала себя отрезанным ломтём.

- Обязательно.

- Ждём. Спокойной ночи.

Поджав колени к груди, Мария Сергеевна сжалась в комочек, положив голову щекой на колени и заняв самое маленькое местечко в этом неуютном и неласковом мире. Изрядно пожалев себя, она решительно спрыгнула с дивана: «Хватит ныть! Пора собираться!» и начала лихорадочно хвататься то за платья в шифоньере, которые и надевала-то очень редко, то за туфли, которые ненавидела за каблуки и чувствовала себя неустойчиво на шпильках, то за бельё, которое переворошила, не зная, что ему понравится. Всё выпадало из рук! Сунулась в туалетную тумбочку за косметикой, которой забыла когда и пользовалась, а оттуда выпал талисман.