Ильза Айхингер - Мимо течет Дунай - Современная австрийская новелла

— Не стоит так волноваться, Раймунд, — проговорил Лубитс, кладя ногу на ногу и старательно разглаживая складку на брюках. — Ну как ты можешь быть нам опасен, ты, старомодный жалкий фотограф?

— Этот жалкий старомодный фотограф учил тебя, покупал тебе твои первые мужские рубашки, первый мужской костюм. Старался сделать из тебя человека!

— Это к делу не относится. И потом, если уж на то пошло, я тоже кое-что для тебя сделал, дорогой мой. И вряд ли купленные когда-то рубашки смогут предотвратить следствие. Постой-ка, а о них ты тоже рассказал Шрацлю в качестве дополнительного материала для смутьянов?

— Это вы подослали Шрацля? Могу я наконец узнать правду? — Кажется, он проигрывает сражение. — А кстати, я в самом деле могу кое-что о вас рассказать. Как, например, получают Рыцарский крест или, скажем, кресло директора, уж я-то хорошо знаю, как становится директором бакалейщик из Санкт-Панкраца!

— Ах ты падаль, вонючая падаль, — захрипел Хёцлер.

— Только без истерики, господа, ситуация и так не из приятных, — проговорил Виндишрайтер.

— Я не разрешаю оскорблять меня в собственном доме, а уж тебе и подавно, спекулянт, живодер проклятый! Так сколько же вы заплатили Шрацлю?

— Ты становишься просто смешон, Раймунд. К твоему сведению, Краневиттер приходил ко мне, так он растерян и встревожен поведением этих безответственных молодчиков. Он — за честную предвыборную борьбу, это он сам заявил, рассказывая о ваших проделках.

И это моя родина, с горечью думал Вацурак. Впрочем, сейчас речь шла не об Австрии, а о собственной шкуре. Они хотят погубить его.

— Что я вам сделал? Ведь история с фотографиями — сущая случайность. Я и не подозревал о намерениях Шрацля. Да и потом, бал давали для всего города, и каждый мог фотографировать все, что ему заблагорассудится. Ведь все видели, что происходит кругом. Ну хорошо, твоя собака уплетает на фотографии шницель, подумаешь, преступление! Все это видели, каждый мог снять, каждый вправе заказать фотографии.

— Преступление не преступление, а снимки твои подлые, мне тут попался один. Так что нечего теперь юлить. Мы просто решили поставить тебя в известность. На тебя есть материал, и ничего хорошего это не обещает. Конечно, ты тоже можешь потрепать мне нервы, если это тебе доставит удовольствие, но тебя это не спасет.

Невозмутимо спокойный Лубитс со скучающей миной разглядывал носки своих ботинок. Его подчеркнутое спокойствие бесило Вацурака больше, чем бульдог, который ни минуты не оставался на месте и, опустив морду и навострив уши, кружил по залу, готовый в любую минуту вцепиться ему в горло. Да, сейчас это пугало Вацурака куда больше, чем перспектива уехать из города, бежать, бросить все. Он покупал Лоису первые мужские рубашки; из этого ублюдка, у которого за душой только и было, что врожденный талант к бесстыдству, он сделал человека. Боже, какого человека сделал он!

— Что вы от меня хотите? Прошлого не вернешь. Ладно, я продал фотографии Шрацлю. Но они, разумеется, уже у вас. Что вам еще нужно?

— Мы просто хотели ввести тебя в курс, — объяснил Виндишрайтер. — Мы не такие подлецы, как ты. Знаешь, я даже готов согласиться, что ты совершил свой поступок в состоянии невменяемости. Но пойми, приостановить это дурацкое дело мы бессильны. Если кто и может что-нибудь сделать, то только ты сам… — И он продолжал после хорошо рассчитанной паузы: — А что, если тебе жениться? Я считаю, что это единственный выход для тебя, да и для нас, пожалуй.

— Жениться? Мне? Что за вздор! Да ведь я убежденный холостяк. И всегда считал женщин пустышками. И вот теперь, когда молодость позади, жениться! Дичь! И не подумаю! Бред, да и только!

— Тем не менее придется это сделать, — тихо сказал Лубитс.

— На ком же? Какую прелестную деву вы мне предназначили в жены, о мои верные, мои заботливые друзья?

— На твоем месте я бы не стал кривляться, — отозвался Лубитс — А в виду мы имеем крошку Вальзер, кстати сказать, преаппетитнейшее создание. Как видишь, мы не собираемся подсунуть тебе какое-нибудь страшилище. Вряд ли кто из твоих сверстников откажется от такого лакомого кусочка.

— Вальзер? — Лица его мучителей раздвоились, привычные предметы так и поплыли перед глазами.

— Нет! — вскричал Вацурак. — Нет, подлая вы банда вымогателей, девка беременна, и не иначе как от кого-нибудь из кобелей — ваших дружков. Ну скажите, ну осмельтесь сказать, что она не беременна!

— Но, Раймунд, у нее совсем еще мальчишеская фигурка, как раз в твоем вкусе. А вообще-то, выбирай выражения поосторожней. Даром это тебе не пройдет. И не забудь, дорогой Раймунд, что тебя ждет пренеприятнейший сюрприз. А тут тебе предлагают, можно сказать, спасение. Конечно, ты волен заартачиться и пустить все на самотек. Но тогда тебе крышка. Никто ради тебя и пальцем не шевельнет.