Виктор Мартинович: Сфагнум

Также в левом кармане брюк обнаружен кошелек «портмоне» с тремя отделениями, в нем найдены 100 (сто) тысяч белорусских рублей и 50 (пятьдесят) долларов США.

Пулевые отверстия судебно-медицинские эксперты Глусского РОВД установили как отверстия от пистолета калибра 7,62, предположительно марки ТТ (Тульский Токарев). Стреляной гильзы в помещении магазина «Райпотребкооперация» не обнаружено, ряд факторов (отсутствие разрушений от пули, прошедшей «навылет», отсутствие пули, отсутствие порохового следа в помещении магазина) позволяют предположить, что ранение было произведено за пределами магазина, впоследствии раненый зачем-то прибыл в магазин и оставался в нем вплоть до умирания. Идентифицировать место, откуда он прибыл, по следам крови невозможно в связи с тем, что на убитом была обнаружена самодельная кровоостанавливающая повязка, которая тем не менее не остановила кровь полностью и привела к смерти. Кроме того, следы, которые могли бы указать на сторону, с которой он прибыл, замыты дождем, который шел в ночь с 9 на 10 июня в деревне Малиново и по всему Глусскому району.

Опрос жителей деревни не позволил установить круг свидетелей, владеющих данными о том, когда было совершено нападение на магазин «Райпотребкооперация» в связи с тем, что все спали (см. протокол опроса).

Других предметов на месте происшествия не обнаружено. Хотел бы особо подчеркнуть, что во время, когда я прибыл в магазин, было еще не до конца светло, в самом помещении ничего не было видно, а батареек для фонарика в нашем распоряжении не имеется. Поэтому ответственность за детальное описание и возможные упущения из виду каких-то существенных деталей или улик, имеющих отношение к данному преступлению, полностью возлагается на группу из Глусского РОВД, прибывшую в 7.25 (акт и протокол прилагается).

Кроме того, хотел бы обратить внимание на аварийное состояние автомобиля «ГАЗ», в котором нужно заменить аккумулятор.

Майор Выхухолев А. С.

На белом мосту через реку Доколька Глусского района Гомельской области стояли три фигуры. Одна была высокая, подтянутостью и стройностью похожая на Дон Кихота в том виде, в каком его изображали на обложках советских книг. Сходство с Дон Кихотом было бы более полным, если бы не китайский спортивный костюм «Адидас», надетый на эту фигуру. Вторая была ниже, но интеллигентней: этой фигуре пошли бы очки, но на ней не было очков. Более того, что-то в повадках этой фигуры подсказывало, что за предложение надеть очки она могла ударить предлагающего по лицу — как раз в то место, где иные носят очки. Третья фигура издали напоминала Санчо Пансу, а вблизи — барыгу с вещевого рынка из тех, которым лучше было бы работать таксистами, так как в такси их хамоватая прижимистость смотрелось бы более органично. Все трое героев пребывали в возрасте, который юношеским называть было уже слишком поздно, а зрелым, мужским — слишком рано. Наверное, в другие времена, лет двадцать назад, к ним можно было бы обратиться «ребята» или более по-деловому: «парни». Но в нынешних декорациях оба слова смотрелись чересчур по-пионерски. Ну конечно, «ребята» — в спортивных костюмах и коже. Тот, кто повыше, называл себя Серым, к среднему и интеллигентному обращались исключительно «Шульга», Санчо Панса же носил загадочную кличку Хомяк. Долго наблюдая за ними, человек с богатым словарным запасом и опытом обращения в разных социальных слоях, непременно пришел бы к выводу, что оптимальным наименованием для этой троицы было бы полууголовное словечко «пацанчики».

Некоторое время поплевав на воду, троица разделилась: Хомяк остался на мосту, Серый с Шульгой проследовали к автомобилю, припаркованному у обочины, у въезда на мост. Автомобиль, на котором троица прибыла к живописным берегам реки Докольки, назывался Daewoo, пацанчики кликали его не «Дэу», а «Даеву», и это, безусловно, сообщало нам что-то важное об их взаимоотношениях с миром. Машина была собрана в России, а потому — ввиду не вполне симметричных линий и расходящихся в стороны швов более всего напоминала жука, на которого наступила чья-то исполинская нога, придавив, но не растоптав совсем. Понаблюдав некоторое время за Хомяком, стоящим на мосту, Серый и Шульга уселись в салон, причем Шульга сел за руль, а Серый рядом. Помолчали — так, как обычно молчат у костра. Наконец Шульга кашлянул, прочищая горло и заговорил:

— Вот ты знаешь, почему Хомяка Хомяком зовут?

— Неа. Потому что маленький?