Роберт Менассе - Блаженные времена, хрупкий мир

Лео, у тебя есть с собой деньги? Мне нужны деньги. У меня больше ничего нет, буквально ничего, ни единого tostão. Я тебе отдам. Правда. Ты должен мне помочь.

Да-да, помочь, конечно, я…

Убирайся, вдруг закричала Юдифь, пойди вон! Лео замер. Я думаю, будет лучше, если я — сказал он, и тут Юдифь вытянула руку, мимо Лео, в направлении окна, и стала издавать какие-то шипящие звуки. Вон, убирайся, кричала она, уставившись в окно и по-прежнему вытянув руку, замахала ею, опять зашипела, наконец, даже топнула ногой. Уйдешь ты или нет! Лео повернулся и тоже посмотрел в окно. Прогони эту кошку, Лео, закричала она, вот она сидит, за окном. Она уставилась на меня. Почему эта кошка так на меня смотрит? Что она знает? Убирайся, исчезни! Лео попытался взять Юдифь за плечи, тряс ее, Юдифь! кричал он, Лео! кричала она, вырываясь, пожалуйста, прогони кошку! Там нет никакой кошки. Там, сказала Юдифь, она там. Грудь Юдифи высоко поднималась и опускалась, казалось, она сейчас разорвется. Здесь царил такой ужас, что Лео совершенно утратил выдержку. Он пришел за спасением. А теперь тоже был готов увидеть за стеклом кошку, два горящих косых глаза. Юдифь видела кошку, он тоже видел кошку, если он прогонит ее, они спасены. Но он не видел никакой кошки. Спасения не было. Он медленно подошел к окну, открыл его. Там нет кошки.

Юдифь боязливо подошла ближе. Она выглянула наружу, потом закрыла окно, посмотрела сквозь стекло, снова открыла окно.

Лео!

Да.

Если там не было кошки…

Там никакой кошки не было.

Тогда это, наверное, был тот куст. Вот эти два листочка, видишь? Это уши, а вот эти два — глаза.

Да, это глаза.

Правда? Видишь, когда я закрываю окно, он отражается, потому что на улице темно, а там куст, совсем вплотную к стеклу, он мелькает, я хотела сказать, он мерцает в свете, который падает из окна. Поэтому все так и выглядит, похоже на… значит, это был куст.

Да, обман зрения.

Да.

Она помотала головой, повернулась и тут же, вздрогнув, резко повернула голову и посмотрела через плечо. Но Лео, ведь куст не может следить, а за нами следили, я точно знаю. Голос Юдифи, который постепенно становился спокойнее, тише, теперь снова стал громким и пронзительным. Лео опять напрягся. Кто-то заглядывает сюда, я же чувствую, кричала она, я этого не выдержу, пойдем, Лео, мы выйдем и посмотрим. Юдифь взяла свою сумочку, которая валялась на полу возле письменного стола, и вынула из нее маленький пистолет. Скорей, пойдем на улицу. Лео не верил своим глазам. Как у нее оказался пистолет, почему у нее в сумочке пистолет? Пожалуйста, убери оружие, почти беззвучно сказал он, мягко удерживая ее руками. Юдифь казалась безумной, и Лео действительно опасался, что она начнет палить во что попало. Что он здесь делал? Сколько времени прошло? Десять минут? Полчаса? А он боялся, что надо оправдываться, зачем он пришел.

Он словно находился в каком-то фильме ужасов, в котором обыкновенный человек попадает в критическую ситуацию и должен превзойти самого себя. Публика, затаив дыхание, гадает, справится ли он. Лео сам одновременно представлял и публику. Но ему не приходило в голову ничего другого, кроме слов «Прошу тебя, Юдифь» и «Послушай, Юдифь». Юдифь была невменяема, она не сознавала, что делает. В сравнении с ней Лео был, что называется, «вменяем». Но на самом деле и он уже был не в себе. Это только так казалось, потому что не он истерично кричал и не он размахивал пистолетом. Растерянно и беспомощно смотрел он на Юдифь, как будто между ними было темное стекло, волшебное зеркало, в котором отражались его собственый страх смерти и саморазрушение Юдифи, и они сливались воедино. Юдифь, я прошу тебя! Она вдруг совершенно обессилела и впала в апатию. Едва слышно сказала, что он, наверное, прав, и кошка была обманом зрения. Юдифь снова положила пистолет в сумочку. Лео облегченно вздохнул. Она сказала, что плохо себя чувствует. Она не знала, почему ей так плохо. Он попробовал объяснить ее состояние кокаином, которого она наверняка приняла слишком много, но Юдифь медленно покачала головой. Нет, сказала она, это не может быть от кокаина, от кокаина ей всегда хорошо, но у нее его больше нет. А как ей было хорошо до того, до прихода Лео, он пришел, и тут вдруг ей стало плохо. Как она устала. Она не хочет быть усталой, если голова все равно работает и никак нельзя ее отключить.

Юдифь вновь склонилась над письменным столом, над зеркалом с кокаином, Лео видел, как она подносит к носу свернутую купюру, она сделала движение головой вперед, потом назад, потом, подняв плечи, она жадно и резко повторила это движение, Нет! закричал он, это тебя убьет, он хотел подойти к ней и стал пробираться среди стопок книг, лежащих на полу, тут она обернулась, они стояли друг к другу лицом, она опиралась на стол, ее грудь вздымалась и опускалась, как грудка птенчика, выпавшего из гнезда. Они оба тяжело дышали, еще никогда они не дышали в таком одинаковом ритме.