Владимир Колковский - В движении вечном

Влюбляться Игнат начал почти с тех пор как себя помнит.

Вначале была Светланка, красивая строгая девочка с большими серьезными глазами. Дошколята еще, они тогда часто охотились вместе на огромных стрекоз в старинном парке, что на окраине поселка. Охота эта неизменно представляла собой и азартнейшее соревнование, и чаще всего побеждала именно она, расчетливая осторожная соперница. Тогда Игнат не понимал и даже не задумывался, что у него с ней не так, как с другими девчонками, и что оно? — это «не так», но… Но «оно» безусловно было.

Будто жаром вспыхнуло ало лицо его, когда однажды Витька, тогда еще белобрысый въедливый мальчуган вдруг звонко ляпнул на всю улицу, смешливо таращась и тыча пальчиком:

— Вон, гляньте, девка пошла, что Игнатик бегает!

В школе они учились в одном классе, несколько лет сидели за одной партой. Потом она как-то сразу пошла в рост, вытянулась вскоре на голову выше, словно ссутулилась даже. И вообще стала казаться вовсе не такой красивой.

Тогда он полюбил Наташу.

Та наоборот маленькая была слишком уж веснушчатая, с тоненькими смешными стебельками-ножками, но, подрастая из года в год, все хорошела и хорошела… Веснушки почти исчезли, в высокой стройной фигуре появилась очаровательная округлость.

— Классная фигурка у Наташки! — не раз замечал повзрослевший Витька. — Голливуд.

Ее улыбки, ее случайные взгляды ловил теперь втайне Игнат. Потом, когда выросли, летними теплыми вечерами они часто сидели на лавочке под старой раскидистой яблоней возле ее дома. Он, то тихонько подсаживался ближе, то словно случайно касался руки, то что-то говорил, рассказывал…

Но думал только об одном.

Как бы ее поцеловать.

А когда, наконец, лишь коснулся губами ее бархатной белоснежной щечки, то она даже не шелохнулась. Она только прошептала чуть слышно: «Не надо…», — но, словно для того лишь, чтобы хоть что-то сказать.

И он стал целовать ее еще… У нее были холодные руки, холодные губы, холодное лицо, она глядела на него широко раскрытыми глазами, которые тоже казались холодными, и так было всегда.

Прежде Игнат думал, что именно с поцелуев начинается настоящая большая любовь, но тут получилось как раз наоборот. У них все закончилось быстро и как-то совсем незаметно.

Каждый год к ним в поселковую школу в девятый класс прибывало пополнение из окрестных деревень, где были восьмилетки. Каждый год первый школьный вечер с участием «новеньких» был самым интригующим, самым долгожданным. О нем говорили задолго, загодя выглядывая себе самых симпатичных. Игнат присмотрел себе сразу двух. Они были подружки и похожи, как сестрички-близнятки. Обе были невысоки ростом, стройны, с живыми улыбчивыми личиками, всегда ходили под ручку вместе, и обе совершенно одинаково улыбались ему при почему-то очень частых встречах…

«С которой пойти?» — решал и никак не мог разрешить Игнат такую вот сложную задачу… Наконец, придумал самое простое. С той именно, что на предстоящем школьном вечере улыбнется ему первая. А чтобы не тащиться назад одному долгой дорогой из деревни да еще в потемках возле старого кладбища, уговорил дружка Витьку пойти со второй за компанию.

Дорога за поселком была неширокая, брусчатая, усаженная по сторонам молодыми стройными тополями. Шли скоро. Игнат немного поодаль и сзади. С самого начала говорил он много и обо всем, о кино, музыке, книгах, называл знаменитые имена.

— А кто это? — несколько раз переспрашивала она и снова молчала.

Тогда он решил действовать смелее.

— А вот это не надо! — сказала она строго, но руки его с плеч, все же, не сбросила.

Далее почти всю дорогу шли молча.

Да и о чем говорить? — теперь он даже и не знал. Изредка украдкой заглядывал в близенький профиль, но она лишь серьезно, вдумчиво смотрела вперед, словно его и не было рядом вовсе. И словно не его рука вот уже довольно долгое время лежала, непонятно зачем на ее худеньком плечике. Вскоре рука так слежалась, примлела, что он бы и рад сбросить ее, но… Но и это сейчас было сделать как-то очень неловко, не нарушив при том невзначай ее тех самых, неведомых дум.

Зато впереди беседа не утихала.

— Как хоть звать-то тебя? — спрашивал бойко тоненький девичий голосок. — Сколько прошли, а…

— Иоганн Кеплер! — каким-то не своим совершенно, возвышенным голосом отвечал Витька.

— Гм… а-а… а почему ты пошел провожать именно меня?

— Ты меня интересуешь чисто как женщина!