Владимир Колковский - В движении вечном

Вот Серега Гончар, например.

Тот самый, новый приятель из группы, с которым теперь они вместе частенько, сидя рядом на парочку, только «глазами по доске аудиторной оторопело ворочают». Явно, явно тот же случай… из «бывших». Из разговоров за жизнь это прямо следует, да и нынешний статус также прямо об этом свидетельствует, ведь нынче он также сачок и двоечник.

А внешне весьма приметный парнишка. Ростом повыше среднего, худощав и строен, симпотяга бледнолицый с усиками. И голос, голос у него редчайший, вот где, пожалуй, отметина главная. Чистый очень сам по себе голос, с тембром особым, приятнейшим. Даже в разговоре обычном тот час же отметишь, но ведь Серега еще и на гитаре неслабый мастак. Когда вечерком в компании новых приятелей выдаст на исполнение бардовскую, то даже и мелодий-припевов особых не требуется, одним голосом редким да интонацией, струн послушных перебором вдумчивым за душу тронет и ввысь… Внешность приметная, голос, гитара — и без дальнейших добавок завидный набор для девчонки любой — и Серега здесь парень не промах. В делишках амурных своего не упустит: девчонки, девчонки! — есть и здесь что поведать в компании… Что же касается физики, науки, призвания жизненного, то, как раз, приземленный сугубо в этом смысле человек натурой Серега Гончар, отнюдь не романтик, отнюдь не мечтатель.

Что ж тогда на физфак-то?

Знакомая песня в ответ. Песня понятная, чисто житейская. Отмазка от армии законная, верная, к тому же серьезный и звучный, и нужный диплом. Выпускник университета в республике славного! — что правда то правда, с этим дипломом в кармашке перспективы самые серьезные высвечиваются. Это и наука в первую очередь, это и преподавательство в ВУЗ-ах различных, это и инженерство на многочисленных НПО типа того же «Интегратора», это и в оборонке нужда, и еще, и еще. Спрос на выпускника-физика колоссален в эпоху развитого социализма, в эпоху революции научно-технической бурной, спрос этот превышает предложение даже, а, значит, и найдешь всегда, где пристроиться. И именно в этом видится суть самая главная, а то, что сама по себе физика, научная дисциплина конкретная вышла в итоге по выбору, так здесь больше дело случая. Может быть, просто кто-то из знакомых-друзей насоветовал в довесок весомый к соображениям конкурсным, может еще отыскались случайные доводы, а так вполне могла быть и химия, и электроника, и математика прикладная… И институт технологический мог быть вполне, и политех.

А Павлуша Сальников?

Этот парень вообще был в группе тринадцать как анекдот ходячий. С ним даже разговоры были о чем угодно, только не о физике и математике высшей. Но и о чем угодно разговоры были лишь по минимуму, по самой малости; говорить же всерьез и бесконечно он мог лишь об одном… И он говорил, говорил так, что хотелось слушать, хотелось внимать, внимать даже если ты ранее видел в его увлечении, а именно музыкальной классике, оперных ариях нечто очень далекое, маловразумительное, одним словом совершенно не твое.

Так бывает частенько, когда встретишь по жизни такого фаната. Словно частичка его увлеченности уходит к тебе, и с тех пор остается с тобой навсегда, и на это «далекое и не твое» ты уже смотришь совсем другими глазами. И ты узнаешь, например, что у солиста оперного, когда исполняет, столб могучий воздушный в груди, и что если дать иному басу микрофон эстрадный в руки, то стекла в оконных проемах непременно полопаются… И что арию эту вот так исполнить может только Юрий Мазурок, он и только он единственный во всем мире.

Павел и сам не один год занимался оперным вокалом. Человек он был крайне не тусовочный, не компанейский, и в отличие от Сереги Гончара лишь однажды исполнил нечто классическое в кругу новых знакомых. Но невозможно было даже представить ранее, как это может наяву голосина могуче дрожать, послушно в раскатах вибрируя, потрясая на выходе — не издалека откуда-то и не с экрана телевизионного, а рядом.

Но вот когда Павлушу вызывали к доске на практических занятиях, то и это был подлинно артистический номер. С тем лишь отличием очевиднейшим, что это была вовсе не музыкальная классика, а больше эстрада комическая в стиле так называемого оригинального жанра. Всегда казалось, что Павлушу вот-вот выдернули к доске грубо из некоего иного привычного мира, мира неизмеримо далекого от всей этой интегро-дифференциальной мути, выдернули без спросу, силком, выдернули в мир ему глубоко отвратный.

— Вы значок производной забыли поставить, — замечал вскоре преподаватель.