Сэмюэль Беккет - Мерфи

— И надеюсь всегда стоять…

— Пока не свалишься, — сказала мисс Кунихан.

— Равно к успеху и к забавам устремлен.

Он опять сел, и мисс Кунихан ухватилась за представившуюся возможность с той именно силой, высотой звука, его качеством и скоростью, которых можно было без затруднений достигнуть в тех немногих словах, что имелись в ее распоряжении.

— Есть разум, и есть тело…

— Позор! — закричал Нири. — Дайте ей под зад! Вышвырните ее вон!

— На одной усохшей ладони, — сказал Уайли, — переполненное сердце, съежившаяся печень, брызжущая пеной селезенка, два легких, если повезет, при тщании — две почки, и так далее.

— И тому подобное, — сказал Нири со вздохом.

— А на другой, — сказал Уайли, — маленькое эго и большущий ид.

— Несметные богатства в W.C., — сказал Нири.

— Этот невыразимый контрапункт, — продолжала мисс Кунихан, — этот взаимный комментарий, эта единственная подкупающая черта.

Она остановилась — предпочла остановиться, чтобы не быть прерванной.

— Она забыла, как там дальше, — сказал Уайли, — придется ей возвращаться назад, к самому началу, как дарвиновской гусенице.

— Может, Мерфи не проходил с ней дальше, — сказал Нири.

— Повсюду я нахожу разум, оскверненный, — продолжала мисс Кунихан, — грубым и негармоничным союзом, пристегнутый к телу, словно к заду телеги, а тело — к колесам колесницы разума. Я не называю имен.

— Великолепная рецепция, — сказал Уайли.

— Ничего не выветрилось, — сказал Нири.

— То есть повсюду, — подытожила мисс Кунихан, — за исключением того места, где находится Мерфи. Он не страдает этими — а — психосоматическими свищами, Мерфи, мой жених. И разум, и тело, то есть ни разум, ни тело; что может существовать помимо него, что могло там существовать после него, кроме ребяческой грубости или маразматического проворства?

— Выбирай, — сказал Уайли, — поковыряй свое воображение.

— Еще один полутон, — сказал Нири, — и мы перестанем слышать.

— Кто знает, может, мы уже перестали? — сказал Уайли. — Кто знает, какую грязную историю, даже еще лучше, какую более чем грязную историю, может статься, даже такую, какой мы раньше не слышали, рассказывают нам сейчас на какой-то неимоверной частоте, чистую непристойность, которая в этот самый момент тщетно бьется в наши барабанные перепонки?

— Для меня, — сказал Нири с таким же вздохом, что и прежде, — воздух всегда наполнен похабными намеками вечности.

Мисс Кунихан встала, собрала свои вещи, пошла к двери и отперла ее ключом, изгнанным с этой целью с ее груди. Стоя в профиль на фоне сверкающего огнями коридора, со своими высокими ягодицами и низкой грудью, она не только выглядела королевой, но и была готова ко всему. И впечатление это усиливалось просто благодаря тому, что она выдвинула ногу на шаг вперед, перенесла всю свою тяжесть на другую, наклонила свой бюст не более того, чем требовалось, затем, чтобы не упасть назад, простым и решительным жестом положив руки на свои луны. В такой позе, позволявшей ей легко, но прочно удерживать равновесие, она сказала себе в коленки голосом, подобным скрежету гравия в отдалении в зимних сумерках:

— Теперь, когда мы выпустили кота из мешка…

— А свинью из-за стола, — сказал Уайли.

— Что мы от этого выиграли?

— Уайли, — сказал Нири, — прими во внимание, ты находишься прямо у нее под прицелом.

— Богиня Подагры, — сказал Уайли, — в размышлении о пилюле Доуна.

— Не думай, ради Бога, что я хочу тебя спровадить, — сказал Нири, — но это маленькое существо предпринимает шаги, с тем чтобы проводить тебя домой.

— Тс! Тс! — сказал Уайли. — Может, я и не прирожденный наглец, но я лучше, чем ничего. О моем превосходстве над пустотой часто высказывались.

— Повторяю свой вопрос, — сказала мисс Кунихан, — и готова в случае необходимости сделать это снова.

— Если тогда петух не запоет, — сказал Уайли, — будьте уверены, курица не снесла яйца.

— Но разве я уже не сказал, — сказал Нири, — что мы можем теперь расстаться. Это, конечно, большой выигрыш.

— Неужели вы в самом деле намерены сидеть там и говорить мне, — сказала мисс Кунихан, — мне, что мы, по-вашему, сейчас встретились?

Уайли прикрыл уши руками, запрокинул голову и закричал:

— Остановись! Или уже слишком поздно?

Он подбросил руки высоко над головой, двинулся быстрой шаркающей походкой, схватил руки мисс Кунихан и нежным жестом отвел их от мягкого места. Еще миг — и они тронутся в путь.