Геннадий Баннов - За огнями маяков

Поезд встал, сделалось тихо. Потом в вагоне все зашевелилось, расслышались и за окном восклицания. Продвигаясь к выходу, девчонки оживились, беспричинно заливались смехом, — может, храбрились. Гоша с Олегом помогли нести чемоданы. На перроне остановились, дождались, когда все соберутся. Посмеялись опять в дорогу, посмотрели друг на друга, чтобы запомнить. И, покивав, стали расходиться. Встречали их подружки, родственники, со слезами радости уходили и, оборачиваясь, махали оставшимся. Олег с Гошей провожали их до выхода в город — дальше им было нельзя. Потому что не далее, как в сорока шагах, начинался огражденный перилами виадук через проходящую внизу другую линию путей, он подводил прямо к морскому вокзалу. Им надо было туда: в справочное бюро, в кассу. После восклицаний, поцелуев, вместе с встретившей ее подружкой, уходила и Воля. Олег отдал чемодан, протянул на прощание руку. Посмотрела она Олегу в лицо, на глазах навернулись… Ну, слезы выступили, натуральные! Возможно, чтоб не показывать их, лбом она уткнулась Олегу в грудь. Тут неловко, конечно, и некстати — он обнял ее за плечи и губами прикоснулся к гладко зачесанным волосам. Почувствовал близость девушки, такая жалость охватила. Ведь не судьба ли уж встретилась! А ему теперь уезжать. Далеко, в незнамо, в чужие края. Эх, дороги-то!.. Ощущал он согревающее ему грудь дыхание, и мила же была мокрота этих слез, так хотелось обнять девушку, сжать в руках и на весь мир крикнуть: «Все! Никуда больше не поеду!»

Стояли на окраине земли русской, мгновения, звеня, пролетали над головами. Пока не вмешался в дело вездесущий Гоша.

— Ну, хватит! — проскрипел он голосом несмазанного тележного колеса. — Пора нам с тобой уходить тоже. Покупать билеты да… И ехать дальше.

Повинуясь ему, Олег ослабил руки. И убрал их от сделавшейся ему родной Воли. И заворчал почему-то осипшим голосом:

— Ехать? Еще ехать? И так уж на краю света…

— Не на краю пока. Куда приедем — и там еще будет не край. — Гоша, черт бы его побрал, ударился в демагогию. И его понесло: там, мол, дальше еще есть Курилы…

Стоял Олег, как заблудившийся в лесу и обдумывающий куда идти. Желанен же был неожиданный огонек — милая эта девушка; и холоден, и жесток в своей прозе был другой огонь — составивший ему компанию в дороге товарищ. Гоша этот, Цаплин.

— Идите, Олег, — Воля сказала тихо, дотронувшись до его плеча. — И напишите: как встретят вас, как устроитесь. Я буду ждать письма.

Очаровательна была ее прощальная улыбка.

Выходили в город, минуя вокзал. Девушкам надо было к трамваю, а им с Гошей — направо, на морской вокзал. Она обернулась, чтобы еще раз улыбнуться ему. И трепыхнулось у него что-то внутри и заныло.

Взяв билеты на стоящий у причала плоскодонный теплоход — белоснежный красавец «Крильон», Олег с Гошей вдруг оказались едва не на сутки предоставлены сами себе: посадка и отправление только завтра утром. Сдали в камеру хранения чемоданы, сумки и, облегченные, отправились осматривать город.

Владивосток был как сказка. При обычной для бабьего лета в здешних краях ясной погоде, разглядывали красивые старинные дома, где давно уже, не менее ста лет, жили русские люди. Гуляли по скверам и набережным, купались впервые в море, в оборудованных купальнях на диких пляжах. Прошли и проехали через весь город, от пристани в бухте Золотой Рог до залива Петра Великого. Обремененные усталостью и невиданными впечатлениями, остановились. Сзади шумел город, впереди шевелилось, сверкало и звало к себе море. А они растягивали это удовольствие.

Олег лежал на теплом песке, мечтательно уставившись в голубое небо.

— Куда двинемся после купанья? — спросил сопящего рядом Гошу.

— Ну, можно в кино. И опять сюда, если что. В скверике посидеть, полежать на скамейке.

— Надумал же программу.

— Надумай лучше, я не возражаю.

— А если тех девушек навестить? Попутчиц наших? — Олег оглянулся на Гошу. Тот умолк подозрительно. Тоску ли расслышал по девушке. По той самой Воле…

— Нужны мы им! — недовольно хмыкнул.

— Приглашали, значит, нужны.

Гоша заворочался, видно, неудобно ему стало лежать, может, камешек в песке попался. Сел он, навел на Олега свои светло-серые честные глаза.

— Вот девчонка тебя поманила — ты и… ну, растаял прямо. Да где они сейчас, ты знаешь?

— Найдем, если зададимся целью.

Опять Гоша умолк. Сопел, что-то соображал про себя.

— Ну, хорошо, ну, встретитесь, ну, увидитесь… Дак это же — только растравлять себя… А если дальше да больше, да любовь загорится?.. Куда ты будешь годен тогда? На какой на Сахалин тогда с тобой ехать?