Владимир Шаров - Репетиции

Нет только Самого. Иисуса Христа. Потому что Он, по мысли заказчика мистерии, должен явиться в Новом Иерусалиме Лично. Сам. Это и будет Второе Пришествие.

Заказ необычаен. Но ведь и строительство Нового Иерусалима, переименование Истры в Иордан, как и названий всех окрестных деревень в полном соответствии с исторической картой далекой знойной Палестины — разве все эти имевшие место в России свершения Никона не фантастичнее, не невероятней во сто крат? Разве не возникает вопрос: зачем Никон строил свой Новый Иерусалим? Строил и построил, съездите в Истру на автобусе или электричкой. Стоит Храм Гроба Господня! Планировка — полная копия Иерусалимского! Никон построил, успел к намеченной дате (это у нас, оказывается, всегда умели).

Так зачем же?

Да вот затем. Для Конца Света. Чтоб было, куда и к кому прийти Мессии. В старом-то Иерусалиме Храм давно разрушен. И, выходит, Мистерия — нужна! Практически необходима. Когда займет в ней место Иисус Христос, окажется она не театральной постановкой, но Полной Правдой!.. То есть — Страшным судом.

Как Вам, читатель, показался такой сюжет в масштабе след в след? У меня — попросту «крышу снесло».

Но это еще далеко не всё.

Дело в том, что Конец Света в 1666 году, как известно, не наступил. Однако труппа Сертаном собрана, и сплошь из верующих людей, роли уже розданы и выучены, Сертан репетирует с жителями Нового Иерусалима многие годы.

А Второе Пришествие, в принципе, никто не отменял, оно будет. И где ж ему быть, как не в Новом Иерусалиме? С кем Мессии начать, как не с теми, кто действительно готов ко Второму Пришествию? Между тем, люди стареют, умирают, надо учить новых. Так что репетиции продолжаются…

Нет уже Никона, умирает Сертан, наступают Петровские времена. А репетиции продолжаются! И мы с вами на страницах романа принимаем в них участие.

Автор-рассказчик сидит себе в XX веке в русской глуши, ищет следы в исторических хрониках и — находит.

Потомки строителей Нового Иерусалима, первых актеров Мистерии, оказываются в Сибири, на острове среди болота. Продолжая у нас на глазах жить своею живою и тоже небезынтересной жизнью, автор шаг за шагом реконструирует горестную сагу о том, как из колена в колено, из рода в род, репетиции, ставшие главным делом жизни нескольких сотен верующих людей — землепашцев, плотников, рыбаков, кузнецов, скотников — продолжаются и в XX веке!.. По наследству передаются и вновь выучиваются роли. Эту, именно эту евангелическую свою жизнь актеры почитают за единственно истинную, передавая детям и внукам, не расставаясь с нею из века в век. Репетируют и сохраняют, в какие только исторические переделки, войны, революции, репрессии, коллективизации и индустриализации ни попадают.

А где же незнаменитый философ Ильин, возникший в Куйбышеве, встретившийся с автором-рассказчиком случайно и ненадолго? Раза два-три автор на страницах романа вспоминает этого человека, и отдельные его мысли и реплики вдруг вскрываются и проливают свет на жизнь огромной страны, на судьбы русских людей, почитающих себя кто римлянами, кто иудеями, кто судьями, кто разбойниками, кто апостолами, кто волхвами. Реальная, мирская жизнь и история отечества делала их странниками, переселенцами, каторжниками, белыми, красными, пролетариями, урками, зеками, колхозниками, вертухаями, начальниками… Но у них было и дело поважнее: по обе стороны колючей проволоки они репетировали Святое Писание. Не расходились…

В связи с последним хочется сказать о движущей силе всех семи романов Шарова, в том числе и «Репетиций». Вот она, простая (как всё впервые открытое, от колеса до пороха, бумаги и буквы) тайна повествования: все герои Шарова живут двойной жизнью. Они живут в России сейчас и в России всегда. Они живут в Стране Советов, по-советски ходят на службу, на политзанятия, ездят в троллейбусах, выпивают и закусывают, стоят в очередях — и, вместе с тем, впрямую и мотивированно, верят в возможность воскрешения из мертвых, и живут озабоченные, по сути, именно этим предстоящим («Воскрешение Лазаря», 2002).

Или они служат в НКВД, следят за героиней, женщиной любящей, удивительной, странной… и (по приказу начальства!) истово и упорно уходят в ее юность и детство, стремясь при этом ее оттуда вернуть; они служат ей самой, прекрасной и искренней, но одновременно и своей предательской миссии — с равным рвением («Старая девочка»).

Или вот новый роман Шарова «Будьте как дети» (2008). Прежде всего название абсолютно совпадает с содержанием. «Будьте как дети» — ровно о том, как этот библейский призыв был прочтен в России двадцатого века. А отчасти и «приведен в исполнение», как расстрел. В романе рядом и поперек Ленину, Дзержинскому, Троцкому, в пучине времени кружат по просторам СССР белогвардейцы и беспризорные, иерархи церкви, монахи, а в центре всего — московская юродивая Дуся со своей умопомрачительной, но такой точной судьбой. От гражданской войны, от чудовищной идеи нового, красного Крестового похода детей, Шаров легко переносит нас в глухой застой семидесятых, в застой, в котором нет и не может быть покоя, слишком много грехов накопила страна обманутых детей. Роман разбивает сердце и промывает душу. В нем самое сильное на мой взгляд — прекрасные страницы о счастье детства, во все времена, для всех, и для будущих злодеев — тоже…