Вернер Гайдучек - Современная повесть ГДР

— Ты будешь навещать меня? — спросила Хильда.

— Да, я буду приходить к тебе.

Мать ушла, а он все раздумывал, можно ли теперь спросить Хильду, что случилось и видела ли она Эриха. Он стоял у двери и не знал, с чего начать. Она лежала на кровати, лицом к стене.

— Политика лишает мужчин сердца, — произнесла она, не дожидаясь его вопросов. — Они убьют его, а я ничего не могу изменить. Я умираю, когда его нет. Ему нужна моя помощь. Ему нужно все, что требуется человеку, но мне не разрешают с ним быть. Они запрещают мне это.

Мальчик не знал, что ответить. Она громко всхлипнула.

— И я, скотина, понимаю это. Я понимаю его. Так уж устроен человек. Если он что-то понял, он все прощает. Но что из этого выйдет? Он просто прогнал меня. Представь себе только, взял и прогнал.

Больше она ничего не сказала, и мальчик закрыл дверь.

Спустя несколько воскресений, лежа с матерью и отцом на поляне, он ел шницель и пил холодный чай.

Будто невзначай к ним приблизился Эрих. Они говорили с ним о том, о чем все говорили в такие дни, а потом отец и Эрих ушли собирать ягоды. Мальчик плелся за ними следом и, прежде чем Эрих вышел из леса на дорогу, догнал его.

— Я больше не увижу тебя?

— Справляйся обо мне у хозяина гостиницы, он скажет тебе, где я.

Они пожали друг другу руки. Первый раз в жизни мальчик ощутил, что мужчина пожал ему руку как равному. Отойдя на несколько шагов, Эрих остановился, достал из нагрудного кармана конверт и протянул мальчику письмо. «Для Хильды» — стояло на конверте. Почему Эрих отдал его мне, а не отцу? Мальчик спрятал письмо.

На обратном пути они молчали. Проходя мимо дома, где теперь жила Хильда, увидели свет в ее окне, и всем стало словно бы легче. Мальчик взял отца за руку.

На следующий день он отнес письмо. Оно было совсем коротким, Хильда пробежала его глазами, сложила, засунула в конверт и спрятала в кармане передника.

— Он разрешил мне писать ему, — сказала она и гордо улыбнулась, словно одержала победу.

С этих пор мальчик стал наблюдать за ней еще пристальнее. Хильда больше не плакала, но и не казалась такой счастливой, как в то время, когда пропадала на два-три дня. Ее чувства, вероятно, улеглись. Один раз, когда она дала ему отнести на почту письмо, он заметил в ее взгляде прежний блеск, но тут же на глаза ее навернулись слезы. Подтолкнув мальчика к порогу и закрывая дверь, она крикнула:

— Беги, беги скорей!

Он помчался на почту и бросил письмо в ящик, даже не взглянув на адрес. Об Эрихе она не упоминала. Лишь однажды, когда мальчик по неосторожности проговорился, что в воскресенье видел Эриха, она притянула его к себе и выспросила все подробности. Мальчик рассказал больше, чем было в действительности. Хильда слушала, обняв его за плечи, а когда он закончил, схватила его руку и прошептала:

— Эту руку он тебе пожал?

И, прежде чем мальчик что-либо понял, поцеловала его руку и на мгновение прижала к груди. Потом поцеловала еще раз. Он понял, как мало предназначался этот поцелуй ему. Хильда увидела, что мальчик не рад навязанной ему роли, что его юная мужская гордость задета. Тогда, обхватив его голову, она приблизила его лицо к своему и быстрыми поцелуями осыпала лоб, глаза, рот.

Эти поцелуи показались мальчику совсем другими, чем все те, которыми она награждала его до сих пор. Он долго их вспоминал. Перед сном пытался вызвать в себе то чувство, которое пронзило его в миг прикосновения. Чем дольше он раздумывал, тем яснее ему становилось, что в Хильде произошло нечто, чего он не может постичь. В нем зрела решимость постучать в ее дверь, но потом его вновь охватило сомнение. Он снова читал книгу о певице и в пятницу пошел к брату Марихен в тот час, когда девочка мылась в чане. Брат подманил его к замочной скважине, приоткрыл заслонку и дал ему заглянуть в кухню. Что за перемена произошла с Марихен! Она сидела в чане, закрыв глаза, вольготно откинувшись на край, руки, сложенные на коленях, покоились в воде. Можно было бы подумать, что девочка спит, но лицо ее озаряли отсветы сильных чувств. Брат закрыл заслонку.

— Опоздал, дорогой, — сказал он. — Она что-то поняла. Здесь нам больше делать нечего.

Мальчик растерялся. Он надеялся, что с Марихен удастся договориться и он пойдет к Хильде более знающим.

Брат девочки сказал:

— Я познакомился тут с одной. Она откалывает такие штучки, которых не вычитаешь и у певички.

Но мальчик не стремился это узнать. Он хотел, чтобы пятница поскорее кончилась, прошла бы суббота, а в воскресенье он, наконец, постучится к Хильде. В воскресенье, в полдень.