Гийом Мюссо - Прошло семь лет

— Вполне возможно, но так интереснее.

Фонарь освещает мокрую мостовую. Себастьян Лараби смотрит на меня, улыбаясь своей неотразимой улыбкой.

— Во-вторых, за то, что вы убежали, не оставив своего адреса.

Я покачала головой.

— Это еще зачем?

— Но мы вместе спали! Так мне кажется.

— И что? Я сплю со всеми, — сообщила я, чтобы его разозлить.

— Вот и хорошо, значит, сегодня вы будете спать на улице, — заявил он и закрыл окно.

Было темно, мокро, холодно. Я злилась, но вместе с тем была заинтригована. И уж в любом случае не собиралась позволить этому грубияну так с собой обращаться.

— Прекрасно! Ты сам этого захотел!

На углу улицы стоял пластиковый контейнер. Я, хоть и была усталая, влезла на мусорный бак и стала карабкаться по водосточной трубе. Передохнула, пристроившись на выступе второго этажа, где стоял ящик с цветами, и полезла дальше. Я смотрела вверх и видела за стеклом лицо Себастьяна. Трудно описать его выражение. Внезапно он распахнул окно, глаза у него чуть не вылезали из орбит, он был в ужасе.

— Вы сломаете себе шею, — прошипел он.

От неожиданности я отпрянула и потеряла равновесие. Но прежде чем рухнуть вниз, судорожно вцепилась в протянутую мне руку.

— Вы сумасшедшая, — обругал он меня, втаскивая меня на подоконник.

Почувствовав себя вне опасности, я схватила его за воротник, потрясла, а потом стала лупить куда попало.

— Это я-то сумасшедшая, псих ненормальный?! Еще минута, и вы бы меня угробили!

Он не ожидал от меня такой ярости и как мог защищался. Открытый чемодан лежал на постели, я заперла его и потащила к окну, чтобы выбросить. Он крепко обнял меня и остановил.

— Успокойтесь, — умоляюще произнес он.

Его лицо было в нескольких сантиметрах от моего. У него был прямой и честный взгляд. Он светился добротой, и она подействовала на меня успокаивающе. От него хорошо пахло. Одеколоном, которым пользовались мужчины во времена Кэри Гранта.

И я вдруг почувствовала, что он меня возбуждает. Я куснула его за губу, толкнула на матрас и рванула рубашку, оторвав пуговицы.

Следующее утро.

Я подпрыгнула, проснувшись от телефонного звонка. Ночь была короткой. Не открывая глаз, я взяла трубку и прижала к уху.

На другом конце провода хозяйка кое-как сложила несколько английских фраз. Я открыла слипающиеся глаза. Мягкий свет сочился сквозь кружевные шторы, освещая маленькую комнатку. Понемногу просыпаясь, я заглянула в ванную.

Никого…

Что же это? Себастьян Лараби меня бросил?

Я попросила хозяйку повторить фразу более отчетливо.

— Your cousin is waiting for you at the coffee shop just around the corner. [31] Ваш кузен ждет вас в кафе за углом (англ.).

Мой кузен ждет меня в кафе на углу.

Очень хорошо, пусть ждет, сколько хочет!

Я мигом вскочила, мигом приняла душ, оделась. Спустившись вниз, подхватила чемодан, который так и стоял в холле. Кивнула хозяйке, которая сидела за стойкой, и выглянула на улицу. Кафе было в сотне метров, если свернуть налево. А я пошла направо, к метро. Но не прошла и двадцати метров, как меня догнала хозяйка.

— I think your cousin kept your passport, [32] Мне кажется, ваш кузен забрал ваш паспорт (англ.). — сообщила она мне ледяным голосом.

Новшества пощадили кафе «Зеленый огонек», его, похоже, телепортировали прямиком из 50-х: цинковая стойка, пластиковые столики, клетчатые скатерти, банкетки, обтянутые искусственной кожей. Прислоненная к стене черепица напоминала, какими блюдами угощали здесь вчера: колбаски с фисташками, свиные ножки, сосиски де Труа.

Я фурией влетела в кафешку и в углу за столиком увидела Себастьяна. Подбежала к нему и угрожающе произнесла:

— Извольте отдать мой паспорт.

— Доброе утро, Никки! Я тоже очень надеюсь, что ты хорошо спала, — сказал он, протягивая мне мое удостоверение личности. — Сядь, очень тебя прошу. Я взял на себя смелость и сделал заказ за тебя.

Я проголодалась и капитулировала перед аппетитным завтраком: кофе с молоком, круассаны, тосты, конфитюр. Отхлебнула кофе, развернула салфетку и обнаружила в ней сверток, обвязанный ленточкой.

— Это еще что такое?

— Подарок.

Со вздохом я подняла глаза к небу.

— Если мы два раза переспали, не из-за чего подарки дарить. Или уже готовы поделиться со мной фамилией?

— Разверни. Надеюсь, понравится. И не беспокойся, это не обручальное кольцо.

Вздохнув, я разорвала бумагу. Там лежала книга. Изумительное издание. «Любовь во время чумы». С иллюстрациями, в роскошном переплете, с автографом самого Габриэля Гарсиа Маркеса.