Ивлин Во - Мерзкая плоть

— А-а, это вы, уважаемый, входите, входите. Вот это по-дружески — навестить нас в такой поздний час. Поздравляю вас с праздником.

— Полковник Блаунт, у меня ужасные новости. Я не мог не сообщить вам…

— Что вы говорите, ай-ай-ай. Надеюсь, не заболел никто из домашних?

— Хуже, гораздо хуже. Мы с женой сидели после обеда у камина, и так как читать мы не могли — ведь у нас нет света, — то включили радио. Передавали очень красивые рождественские песнопения. А потом концерт вдруг прервали и прочли экстренный выпуск известий… Полковник, случились нечто ужасное, совсем неожиданное — объявлена война!!

Посреди самого большого в истории человечества поля сражения Адам сел на расщепленный пень и прочитал письмо от Нины. Оно пришло еще накануне утром, но сразу же завязался напряженный бой и не было ни минуты свободной, чтобы его распечатать.

Даутинг-Холл,

Эйлсбери

Адам, радость моя, как-то ты там? Очень трудно понять, что происходит, потому что газеты пишут такие странные вещи. У Вэна сейчас божественная работа — выдумывать новости с фронта, и он на днях сочинил чудесную историю о том, как ты спас жизнь сотням людей, и теперь то, что называют общественным мнением, возмущается, почему тебя не наградили Крестом Виктории, так что теперь ты его, вероятно, уже получил, забавно, правда?

Мы с Рыжиком здоровы. Он работает в одном бюро в Уайт-Холле и носит очень внушительную военную форму, а я, представь себе, жду ребенка, такой ужас, правда? Но Рыжик твердо решил, что ребенок его, и безмерно доволен, так что это не страшно. Он окончательно простил тебе Рождество, говорит, что ты теперь защищаешь родину и вообще в военное время нехорошо таить обиду.

В Даутинге открыли госпиталь, ты слышал? Папа показывает раненым свой фильм, и они в восторге. Я как-то видела мистера Бенфлита, он сказал, какой это ужас, когда посвятишь всю жизнь делу культуры, видеть, как все, ради чего жил, идет прахом, но у него очень хорошо расходится серия военных поэтов «Меч вынут из ножен».

Правительство издало постановление, что все должны спать в противогазах на случай бомб, но никто не слушается. Арчи посадили в тюрьму как нежелательного иностранца, это Рыжик добился, он очень строг насчет шпионов. Мне часто нездоровится из-за маленького, но все говорят, что родить детей во время войны патриотично. Почему?

Целую крепко, мой ангел.

Береги себя.

Он вложил письмо обратно в конверт, спрятал в нагрудный карман, а карман застегнул. Потом достал трубку, набил ее и закурил. Местность вокруг него была удручающе безотрадна: огромное пространство развороченной мокрой земли и все, что на ней можно разглядеть, сожжено либо разбито. Где-то за горизонтом гремела стрельба, над серыми тучами кружили аэропланы. Смеркалось.

Он заметил, что к нему приближается какая-то фигура, — мужчина, явно военный, с трудом пробирался между обрывками колючей проволоки, растянувшимися по земле, как паутина. Человек подошел ближе, и Адам увидел, что он целится в него из ручного огнемета. Адам стиснул в пальцах гранату Хаксдена-Халли (для рассеивания бацилл проказы), и так, ожидая друг от друга самого худшего, они сошлись. В полумраке Адам разглядел форму английского офицера штаба. Он убрал гранату в карман и отдал честь.

Офицер опустил руку с огнеметом и приподнял противогаз.

— Англичанин? — сказал он. — Ни черта не вижу. Монокль разбился.

— О, — сказал Адам. — Вы же пьяный майор.

— Я не пьян, сэр, — сказал пьяный майор, — и к тому же я, черт возьми, генерал. Вы-то что здесь делаете?

— Да понимаете, — сказал Адам, — я потерял свой взвод.

— Подумаешь, взвод… Я вот потерял всю свою дивизию, чтоб ей неладно было.

— Бой кончился, сэр?

— Не знаю. Ни черта не вижу. Еще недавно шел вовсю. Тут где-то моя машина поломалась. Шофер пошел искать подмогу и пропал, а я вышел его посмотреть, да вот теперь потерял машину. Чертова местность, тут всякий заплутается. Никаких ориентиров… Смотри-ка, где встретились, это забавно. Я вам кое что должен.

— Тридцать пять тысяч фунтов.

— Тридцать пять тысяч и пять. Я вас повсюду искал, до того как началась эта заваруха. Деньги могу вам отдать хоть сейчас, если хотите.

— Фунт, вероятно, сильно упал в цене?

— Почти до нуля. Но чек я вам, пожалуй, все-таки выпишу. Хватит купить стакан спиртного и газету. Кстати, о спиртном, у меня в машине целый ящик шампанского, только машина-то неизвестно где. Я его спас из одной столовой ВВС, еще там, при штабе. Ее разбомбили. Хорошо бы все-таки найти машину.