Ивлин Во - Мерзкая плоть

Поезда пришлось ждать полчаса, и протекающая крыша и мокрые рельсы немного отрезвили Адама. Он купил вечернюю газету. На первой странице был уморительный снимок: мисс Рансибл в гавайском костюме выбегает из дома № 10 на Даунинг-стрит. «Правительство пало во второй половине дня, — прочел он, — по предложению, последовавшему за ответом на запрос по поводу обращения, которому подверглась мисс Рансибл со стороны таможенных чиновников. В парламентских кругах считают, что решающим фактором в отставке правительства послужила бурная реакция членов парламента — либералов и нонконформистов — на разоблачения, касающиеся образа жизни в доме № 10 на Даунинг-стрит в период, когда сэр Джеймс Браун был премьер-министром».

«Ивнинг мэйл» поместила передовую, в которой проводилась тонкая аналогия между Личной и Общественной Чистоплотностью, между трезвостью в семье и в государстве.

И еще одна коротенькая заметка в той же газете заинтересовала Адама:

Сегодня утром в одной частной гостинице на Дувр-стрит скончалась мисс Флоренс Дюкейн, как нам сообщили в материальном отношении вполне обеспеченная. Смерть наступила в результате падения с люстры, которую мисс Дюкейн хотела починить.

Завтра состоится дознание, а затем кремация в Голдерс-Грин. Мисс Дюкейн, ранее выступавшая на сцене, была хорошо известна в деловых кругах.

Что доказывает, подумал Адам, насколько искуснее, чем сэр Джеймс Браун, Лотти Крамп умеет избежать нежелательной огласки.

Когда Адам приехал в Лондон, дождь перестал, но на влажном ветру проплывали полосы негустого тумана. Через здание вокзала толпами спешили на пригородные поезда служащие с портфелями и вечерними газетами в руках. Они чихали и кашляли на ходу, а в петлицах у них еще краснели маки. Адам нашел телефонную будку и позвонил Нине. Он не застал ее, но узнал, что она на вечере с коктейлями у Марго Метроленд. Он поехал в свою гостиницу.

— Лотти, — сказал он, — у меня есть тысяча фунтов.

— Вот как, — равнодушно отозвалась Лотти. Она привыкла считать, что у любого ее знакомого всегда есть несколько тысяч фунтов. С тем же успехом он мог ей сообщить: «Лотти, у меня есть цилиндр».

— Вы не одолжите мне немного денег до завтра, пока я получу по чеку?

— Ох и мастер вы занимать деньги, точь-в-точь как ваш покойный батюшка. Эй вы, там в углу, одолжите этому, как его, немножко денег.

Высоченный гвардеец со срезанным лбом помотал головой и покрутил усы.

— У меня не просите, Лотти, — сказал он голосом, приученным подавать команду.

— Сквалыга, — сказала Лотти. — Где этот американец?

Судья Скимп, сделавшийся после своих утренних переживаний убежденным англофилом, извлек на свет две десятифунтовые бумажки.

— Я почту для себя за честь…

— Молодец, судья, — сказала Лотти. — Этот не подведет.

Выбегая в холл, Адам услышал, как в гостиной весело хлопнула очередная пробка от шампанского.

— Додж, — сказал он, — будьте добры, позвоните в прокатный гараж Деймлера и закажите машину на мое имя. Пусть подаст к дому леди Метроленд, Пастмастер-хаус, на Хилл-стрит. — Потом надел шляпу и зашагал по Хэй-Хилл, размахивая зонтом и снова смеясь, но уже тихо, про себя.

У леди Метроленд он, не сняв пальто, остался ждать в холле.

— Передайте, пожалуйста, мисс Блаунт, что я за ней заехал. Нет, наверх не пойду.

Он окинул взглядом сложенные на столе шляпы гостей. Народу порядочно. Два-три цилиндра — это кто-то собирается отсюда в театр, остальные черные фетровые, как у него. И стал отплясывать что-то вроде жиги, совсем один, просто от избытка радости.

Через минуту по широкой адамовской лестнице спустилась Нина.

— Милый, почему ты не поднялся в гостиную? Это так невежливо. Марго жаждет тебя повидать.

— Прости, Нина. Не могу я сейчас быть на людях. Я так волнуюсь.

— А что случилось?

— Все случилось. Расскажу в матине.

— В машине?

— Да, она сию минуту будет здесь. Мы едем обедать за город. Ты не представляешь себе, как ловко я все обделал.

— Что именно? Да перестань ты танцевать.

— Не могу. Если б ты знала, какой я ловкий малый.

— Адам! Ты опять пьян?

— Посмотри-ка в окно, не ждет ли нас там «деймлер»?

— Адам, что ты, в конце концов, наделал? Я хочу знать.

— Гляди, — сказал Адам, доставая чек. — Красота, кто понимает, а? — добавил он, изображая простолюдина.

— Боже мой, тысяча фунтов. Это тебе папа дал?

— Я их заработал, — сказал Адам. — Еще как заработал. Видела бы ты, какой я съел завтрак и каких начитался острот. Завтра я женюсь. Скажи, Нина, Марго очень рассердится, если я запою у нее в холле?