Александр Дьяченко - Плачущий ангел

На двери кельи старца на гвоздике висел картонный треугольничек с надписью: «не заходить». Ладно, уселся рядышком на скамейку, достал акафист Пресвятой Богородице и принялся читать. Минуты через три дверь открывается и из-за неё выходит, как мне показалось, совсем еще нестарый человек в подряснике и унтах, и с интересом смотрит на меня.

– Что не заходишь?

– Да вот же, батюшка,.. – показываю на треугольник.

– Это не для тебя, радость моя, заходи!

Батюшка разговаривал со мной, и одновременно облачался в схиму. Оказалось, он спешил на вечернюю службу. Мой вопрос разрешился в течение минуты, но мне отчего-то так захотелось побеседовать ещё хоть немного, и я напросился к нему на следующее утро.

Пришли в храм (по-моему, святителя Митрофана), расположенный на втором этаже соседнего корпуса. На службе отец Власий почему-то не пошёл в алтарь, а молился вместе со всеми. Я стоял немного поодаль и краем глаза рассматривал старца. Я молился рядом с таким человеком, и мне было очень хорошо, просто от того, что он стоял поблизости.

После службы и вечернего правила подумал, а где же я буду спать? Оказалось, что свободных мест нет. Ничего, решил я, одежда у меня тёплая, могу и в коридоре где-нибудь на лавочке подремать, тем более, что накануне ночь у меня выдалась бессонная.

Неожиданно подходит ко мне старенький монах с необыкновенно таким добрющим лицом и говорит:

– Тебе негде спать? Пойдём ко мне в келью. Мой сосед уехал в Калугу, и у меня есть место.

Я поспешил за добрым монахом. Оказалось, что звали его отец Нил.

Вот если можно было бы воплотить в чём-то материальном такое эфирное духовное начало, как доброта, так вот отец Нил и был её живым воплощением.

Мы проговорили с ним до четырёх часов утра, а потом я просто упал и уснул. Как сейчас я жалею об этом! Мы лежали в своих кроватях и разговаривали, словно мальчишки в каком-нибудь пионерском лагере.

– Ты знаешь? ..

– А ты знаешь?..

На мой вопрос, действительно ли отец Власий – старец, батюшка Нил ответил:

– Точно не знаю, но люди говорят, что да. Я ведь с ним раньше служил в одном храме, он был священником, а я – псаломщиком. Представляешь, он подарил мне как-то иконку Нила Столобенского, а ровно через 20 лет меня постригли в монашество в честь преподобного Нила. Так что я советую, – ты исполняй, что тебе батюшка Власий велит!

Он был так прост и по-детски доверчив, что я и не заметил, как в какой-то момент стал разговаривать с ним наставляющим тоном студента богословского института.Я со знающим видом поучал его каким-то тонкостям по Службе, а тот и взглядом не выдал, что все это ему хорошо известно.

Какой же я был глупец, целую ночь провёл рядом со старцем, и ничего не заподозрил! Всё хотел потом к нему приехать, посидеть с ним рядышком, да так и не собрался, а потом узнал, что отец Нил уже ушёл от нас. До слёз обидно, что уже не встречу его больше.

Когда на некоторое время отец Власий уходил в затвор, то ведь люди шли к Нилу, и он для них находил нужное слово. Как он умел посмотреть человеку в глаза, как он растворял человека в своём взоре!

В то утро перед Литургией он (отец Нил) зашёл в храм, обошёл всех паломников. Каждого о чём-то спрашивал, дотрагивался до рук, лица, благословлял. И смотрел, каждому пристально смотрел в глаза, словно хотел вглядеться человеку в душу и оставить ней частичку своей Любви.

Молимся на Литургии. Снова стою рядом с отцом Власием. И вдруг меня осеняет мысль: а ведь он слышит всё, о чём я думаю. Мама дорогая, как же я стал усердно молиться!

Во время службы старец (Власий) стоял со склонённой головой и ни на кого, казалось, не обращал внимания. Заходили в храм люди, ставили свечки, писали записки, а он стоит, как столбик. Заходит пожилая женщина в привычной "православной униформе": длинная юбка, бесформенная куртка тёмного цвета, башмаки на шнуровке и на высокой платформе, за плечами рюкзачок. Вдруг батюшка сходит со своего места, подходит к этой женщине, и, не говоря ни слова, разворачивает её за плечи и выводит из храма вон. Потом такая же участь постигла ещё одну старушку.

Смотрю, заходит девушка в коротенькой юбочке в туфельках на шпильках. Девушка идёт по храму, и цоканье её каблучков звонко разносится вокруг. Ну, думаю, милая, сейчас ты вылетишь птичкой со второго этажа. Но отец-схимник даже и глазом не повёл в её сторону.

Только лет через десять я снова попал в этот монастырь. Очередь к старцу (Власию) была уже фантастически огромна, но меня, как священника провели вперёд и поставили человек за десять до входа в его келью. Перед самой дверью старца люди снимают обувь, разулся и я. Думаю, а ведь сейчас батюшка посмотрит на меня своими глазами рентгенами и скажет: "Почему же ты так нерадиво живёшь, отец Александр? Что я тебе говорил тогда? Что ты мне обещал?" Да ещё и выгонит, как тех старушек.