Сара Шепард - Потрясающая

- Прости, что?

Глаза Майка блестели.

- Ты преследовала Коллин, потому что хотела увидеть, чем она лучше тебя, верно? Узнать, почему я встречаюсь с ней, а не с тобой?

Ханна прикусила щеку.

- Ну, отчасти.

- Ты так сильно хотела вернуть меня.

Майк подтянул лямку рюкзака.

- Никто и никогда не любил меня так сильно.

- Коллин сильно любит тебя, - пробормотала Ханна.

Майк покосился через плечо на учащихся, заполнивших коридоры.

Знаю.

И от этого мне скверно.

Но. она не для меня.

Он придвинулся ближе.

- В отличие от тебя.

Мышца челюсти Ханны дёрнулась.

Она почувствовала такой знакомый сосновый, придымлённый запах Майка.

Она всегда дразнила его тем, что он пах как лыжная база.

Она так скучала по этому аромату.

Но потом она поморщилась.

- Так, подожди.

Ты переспал с Коллин и бросаешь её через неделю? Как-то дерьмово, Майк.

Майк одарил её безумным взглядом.

- С чего ты взяла, что мы с Коллин спали? Конечно, я - жеребец и всё такое, но мы встречались только пару недель.

Но Мэйсон и Джеймс.

Я подслушала их разговор.

Ханна пробежалась языком по зубам.

Подожди.

Это такая мальчишеская история? Парни просто предполагают, что все занимаются этим со своими подружками?

Майк пожал плечами.

- Наверное.

Он сладко, ранимо улыбнулся ей.

- Честно, Ханна? Я берегу себя для тебя.

В её голове стреляли фейерверки.

- Ну, это твой счастливый день, - пробормотала она.

Я тоже берегу себя для тебя.

Помнишь, что я говорила о тропе Марвина? Я в игре, если ты тоже.

Майк снова наклонился к ней, и Ханна насладилась каждой секундой их поцелуя.

Затем Майк отстранился и игриво ткнул её в бок.

- Итак, мисс Сталкер.

Что же ты всё-таки накопала на Коллин? Что-нибудь стоящее?

Музыка между занятиями остановилась, и, оглядевшись, Ханна поняла, что большинство учеников покинули коридоры.

Она облизнула губы, размышляя, стоит ли ей поведать тайну, но внезапно она стала уже не так важна.

Разоблачить секрет было важно лишь тогда, когда ей кто-то угрожал—когда её заставляли чувствовать себя в опасности, или когда у кого-нибудь было то, чего она хотела, или когда её запугивали—а Коллин больше не была причиной подобных чувств.

Она была не как Э, ищущий мести.

- Не, совсем ничего стоящего, - прощебетала она, взяв Майка за руку и потащив его по коридору.

Она почувствовала освобождение от того, что больше не нужно было быть Э Коллин.

И единственное, что могло сделать всё идеальным - это если бы её Э тоже исчез.

После полудня Спенсер сидела за кухонным столом с родителями.

Её отец не сводил взгляда со своего телефона, а мать потягивала холодный чай из стакана.

Это было практически также как в старые времена, когда её родители были еще вместе.

Но Мистер Пеннисистл был тоже здесь, склонившийся над кухонной секцией с его руками скрещенными на груди.

- Я не могу тебя как следует отблагодарить за то, что ты сделал, Питер, - сказала мать Спенсер, крутя салфетку в руках.

- Скандал - это последняя вещь, которая нужна этой семье.

- Я рад, что могу помочь, - сказал Мистер Хастингс.

- Я хочу защитить нас всех, и Спенсер запятналась в Принстоне.

Он одарил её строгим взглядом.

- Я так и не понял, о чем ты все же думала?

У кого-то было оружие, Спенсер.

Что, если бы тебя задело в перестрелке?

- Тебе разве не хватило всего того, через то что ты уже прошла? - встряла Миссис Хастингс.

- Что нам нужно сделать? Запереть тебя в твоей комнате до того, как ты уедешь в колледж, так чтобы ты больше не могла попасть ни в какую неприятность?

- Я сказала, что мне очень жаль, - пробормотала Спенсер.

Они уже трижды читали ей эту лекцию.

Раздался дверной звонок.

Миссис Хастингс настолько удивилась, что почти выронила из рук чашку с кофе.

- Кто это может быть? - проворчала она.

- Я пойду посмотрю.

Спенсер встала со своего места, застегнула свою трикотажную рубашку и направилась к двери, молясь, чтобы это не был полицейский с новой порцией вопросов.

Блондинистая голова показалась за окном.

Спенсер остановилась на полпути.

Была это...

Харпер?

Она открыла дверь.

Холодный воздух проник в холл.

Пальто Харпер было застегнуто до самой шеи, и кончик её носа был ярко-красным.

Её глаза были тоже красными, будто она безостановочно рыдала.

Уголки её губ были опущены вниз, и несколько секунд она просто стояла и смотрела, не произнеся ни слова.