Андрей Шарый - Четыре сезона

«Кровавый» интерес подпитывается и скрытой чувственностью, присущей всему, связанному с Дракулой. Среди тех, кто сделал почин, и Брем Стокер: в викторианскую эпоху подавления сексуальности литераторы нередко выражали эротические чувства в скрытой форме. Стокер, похоже, подсознательно сублимировал сексуальные мотивы, примешав к описаниям кровавых атак вампира страстное желание чувственного опыта в таинственной ночной обстановке. Полистаем книгу. Неискушенный помощник поверенного Джонатан Харкер не остается равнодушным, когда к нему приближается троица юных последователей Дракулы: «У всех троих были блестящие белые зубы, сиявшие как жемчуг меж сладострастных рубинов губ. В них было нечто волнующее, вызывавшее томление и одновременно смертельный страх. Я почувствовал в сердце преступное желание ощутить поцелуй этих алых губ…»

Это «преступное желание» обернулось целой чередой пошлейших фильмов, в которых Дракула предстает кусающимся сексуальным гигантом, без устали эксплуатирующим порочную тягу к настоянной на загробной мистике эротике. Дракула навсегда соединил любовь со смертью, еще и поэтому он вечен.

Когда Румыния пришла в себя, избавившись от диктатуры Николае Чаушеску, власти вспомнили, что в их распоряжении находится перспективнейший туристский брэнд. Мало найдется персонажей истории или литературы, на имени которых можно было бы собрать больше доходов, чем на имени неумирающего графа. Уже не первый год в Бухаресте разрабатывают концепцию «Дракула-парка», который должен превратить родной город Влада Цепеша Сигишоару из захудалой провинции в объект паломничества полчищ «кровожадных» туристов. Проект предполагает строительство на обширной территории, помимо прочего, замка Дракулы с высокими башнями, дома вампиров, лаборатории алхимиков, камеры пыток, нескольких каскадов искусственных пещер, сети отелей, поля для игры в гольф, амфитеатра для представлений на 10 тысяч мест, а также открытие Международного института дракулистики. При этом институте планируется создать библиотеку, отдельный зал в которой займут фолианты самого графа Дракулы с данными о генеалогии известных вампиров и свидетельствами их деяний. Общая стоимость «Дракула-парка» превышает 30 миллионов долларов, однако, как считают оптимисты, затраты могут окупиться уже через год с небольшим после введения туристского комплекса в эксплуатацию.

Не все в Румынии восприняли этот план на ура. Экологи предупреждают: резкое увеличение числа туристов (сейчас Сигишоару посещает ежегодно около 100 тысяч человек) нанесет ущерб местному природному заповеднику с его уникальными лесами. Представители духовенства убеждены, что город запрудят оккультисты, сатанисты и прочая нечисть. Стали поговаривать и о том, что создание Дракула-парка не в Сигишоаре, а в районе озера Снагов может оказаться куда более целесообразным. Как бы то ни было, гордости по поводу того, что Брем Стокер именно Трансильванию избрал полем для воплощения творческой мечты, многие румыны, похоже, не испытывают. Да что говорить: знаменитый роман переведен на румынский язык только в начале минувшего десятилетия.

Живы ли потомки Дракулы — не вампира из сказки, а его исторического прототипа? Известно, что по мужской линии род прервался в XVII веке, последним представителем семейства был князь Петр Хромой. А вот по женской линии, как сообщил профессор Макнелли, потомки сохранились. Среди них, рассказал ученый, есть и некто Цепелуш, житель Стамбула. Хотите верьте, хотите нет, этот Цепелуш — сотрудник центра по переливанию и хранению крови.

Несколько лет назад одному из нас довелось познакомиться с человеком, которого многие исследователи считают потомком Влада Цепеша. Это теперь уже бывший художественный директор миланского театра Ла Скала, композитор, дирижер, знаток музыковедения, профессор Роман Влад. Он прожил интересную жизнь: родился в 1919 году в Черновцах, тогда на румынской территории, в тридцатые годы перебрался в Италию, где и стал музыкальной знаменитостью. Миланский профессор, по его словам, никогда не чувствовал зова крови Дракулы. Роман Влад — страстный поклонник немецкой музыкальной традиции, выше прочих он ставит Баха, Бетховена, Шопена. «Вот они наверняка мои если не кровные, то духовные родственники, — с иронией сказал профессор. — А документов, подтверждающих прямое родство с князем Цепешем, в моем распоряжении нет. Есть свидетельства того, что я — потомок другой знатной румынской семьи, молдавского господаря Димитриоса Кантемира. Того самого, что был союзником Петра Первого, занимал пост российского посла в Париже, а потом, оказавшись в Стамбуле, написал книгу об истории оттоманской музыки. Так что уверенно заявлять о том, что среди моих предков Влад Цепеш, не буду, хотя мне приходилось слышать о родстве его рода и семейства Кантемиров».