Ханс Хенни Янн - Угрино и Инграбания и другие ранние тексты

После этих предварительных замечаний я должен перейти к рассмотрению мрачной череды неблагоприятных обстоятельств, которые жестко и страшно прокатываются по мальчишеским лицам, стирая все, что написал на них Бог.

Но прежде я хотел бы еще раз подчеркнуть, что доказать свои утверждения ничем не могу и что всё здесь записанное сложилось в единое целое у меня в голове, потому что я такие вещи не раз наблюдал!

Кто-то, вероятно, возразит, что встречаются девочки, в которых строптивости не меньше, чем в мальчишках. Я не могу и не стану этого отрицать. Но строптивость мальчика (как я ее понимаю) происходит от творческой силы души , тогда как строптивость девочки есть мелочное, ничем не оправданное упрямство .

Я не хочу сказать, что мальчикам мелочное упрямство не свойственно; я даже определенно знаю, что многие, многие мальчики доставляют родителям хлопоты именно подобным упрямством. Больше того, я готов признать, что девочки иногда обладают мальчишеским умом, мальчишеской храбростью и изобретательностью, а некоторые мальчики могут иметь неразвитую, половинчатую душу.

Я мог бы разрешить это противоречие, сказав себе, что случайно в тело какой-то девочки попал мальчишеский дух или наоборот; но лучше я просто признаюсь, что о подобных вещах совсем ничего не знаю.

Это не слабость с моей стороны, это наша общая слабость - слабость наших глаз и прочих органов чувств, ставших больными из-за всего, чему насучили и что находится внутри или вокруг нас . Душа человека состоит из столь тонкой материи, что рвется при первом же прикосновении к ней.

Я также признаю, что наш образ жизни, наше воспитание, наши улицы, наши дома - даже сама речь взрослых людей - бросают столько теней в восприимчивые детские души и вызывают в них столько отблесков, что мы, может быть, никогда и не встречали ребенка с такой душой и внутренней жизнью, какими их изначально сотворил Бог.

Это уже достаточно тяжкие обвинения; я их здесь формулирую, но пока не буду строить догадок, чем тут можно помочь или... кто привнес такого рода феномены в наш мир.

До сих пор я хотел выразить лишь следующее: что каждый мальчик приносит с собою в мир целостную душу - пылкую, необузданную и непостижимую, - о которой он ничего не может нам сказать словами, которая терзает и мучает его, но вместе с тем рисует или гравирует черты его лица.

И что у девочки души (в этом смысле) нет; поэтому она никогда не бывает такой непонятой и одинокой, как мальчик, поэтому глаза и лицо у нее невозмутимо-гладкие.

Я никому не могу сказать: посмотри на складку у рта этого мальчика, на его сверкающие глаза; то и другое - письмена его души.

Но я скажу: «Смотри, этот мальчик строит в себе нечто великое, непостижимое...» Такое многие видели: что какой-то мальчик грезит, видит сны наяву. Каждый, наверное, знал какого-нибудь мальчика, который не мог найти себе товарищей, всегда был одиноким и несчастливым... И каждый знает, что любой мальчишка хочет построить или осуществить нечто грандиозное.

У любого мальчика ужасающе амбициозные мысли. Всякая вещь под его руками обретает гигантские размеры. Маленькая крыша пожарной каланчи превращается для него в купол огромного собора, а кусок дерева - в большой корабль, уносящий мысли через широкие моря, к новым берегам, где героя ждут волшебные, неслыханные свершения.

Душа мальчика стремится к трудам и подвигам. Неслучайно он проглатывает одну за другой пестрые книжки с примитивными картинками и, как правило, ужасающим содержанием. Я убежден: если бы мальчик читал только то, что написано буквами , он счел бы книжку дурацкой и отложил в сторону; но ведь он привносит в нее свои мысли! Собственные мысли его и захватывают!

Хочется верить, что через несколько лет такие книги покажутся ему пошлыми; я их вовсе не защищаю: просто мальчик для своих свершений не нуждается в словах и письменных текстах.

Сам я никогда не читал таких книжек; я ворочал камни, слишком большие для меня, и строил из них крепости. О, если подумать задним числом, какие творения возникали под моими руками уже тогда! И они никогда не оцепенеют в неподвижности, потому что я свою душу не менял. А значит, когда-нибудь они непременно станут реальностью... И, значит, душа моя уже тогда была подлинной!

Я раньше упоминал, что меня иногда навещают мальчики; они чудесны в своей простоте и самодостаточности. Свойственный им дар изобретательства превосходит всё, что только можно вообразить. Эти их качества я не хочу обобщать, потому что очень хорошо знаю: некоторые мальчики имеют тяжелую, меланхоличную душу; они - большие поэты, непрактичные . Это еще одно великое и непостижимое достижение Божье: что все души разные. Одна обнаруживает, что всё в ней ясно; другая должна бороться с собой и все равно не приходит к ясности; одна то и дело плачет, другая смеется; но в конечном счете все они отдают миру немалую часть себя.