Александр Беатов - Время дня - ночь

Выждав с пол минуты и видя, что собеседник его — не слишком развит эмоционально, дядя Коля сказал:

— Выхожу я, как-то раз из подъезда зимой… А кругом снег, ветер, сугробы… Зябко — одним словом. А я глянь — а в сугробе поллитровка стоит нераспечатанная! И даже нисколько нет льда внутри! Вот что значит — спирт! Я её хвать — и обратно в подъезд. Кто-й-то, видать, спьяну обронил у самого крыльца. Хорошо — не разбилась… А прямо в сугроб попала… Хорошая была… Вот тебя чем надо лечить! Вот это так инако…

— Да ты, батя, не понял! — возмутился Михаил.

— Чего не понял?

— Ну, как же! Представь себе, что ты мне говоришь: "Наша страна — самая лучшая в мире!". Что я должен тебе на это ответить?

— Как что? — удивился Николай. — Не понимаю…

— Ты думаешь, что я должен сказать, как все: "Да, наша страна — самая лучшая, а все другие — дерьмо. — Михаил помолчал, покрутил перед лицом Николая указательным пальцем. — Ан, нет! Я скажу другое: Ты, батя, неправ! Мы с тобой, батя, ни что иное, как глисты в ж…е! И вот один из нас выползает наружу… Глядь — а там солнце, голубое небо, огромный мир! — Братцы, кричит он, оглядываясь, — Где же мы всё это время были? — Где-где? — отвечают ему сзади, — А то не знаешь? В ж…е! Лучше сиди и не высовывайся!

— Ух ты! — воскликнул Николай, поднимаясь с кровати и попадая ногами в тапки. — Ишь ты, куды махнул! Энто мы здесь, в больнице, как глисты. Нет от нас никакой пользы, один вред. Работать надо! Вот что, парень!

Его собеседник, полулежавший до этого на своей кровати, тоже сел.

— Вот скажи мне, батя, что-нибудь, к примеру, а я тебе отвечу, как диссидент, всё, что думаю.

— А ты не боисси, что тобе посодють за энто?

— Так ведь нас уже итак посадили!! — засмеялся дядин Колин сосед. — Ты что, разве по свободе гуляешь в этих тапках?

— Едрить! — согласился дядя Коля. — Так-то оно так, однако…

— За что, тебя, батя, упекли-то? Расскажи! — Михаил подсел поближе. — Может, чем смогу подсобить…

И дядя Коля поведал своему собеседнику о том, что раскрыл секретное производство роботов-двойников, за что его эти роботы чуть не порешили…

Михаил внимательно выслушал Николая, расспросил о разных деталях его истории.

— Надо, батя, об этом на Запад сообщить! — заключил он. — Ты домой-то не торопись… Ещё чего доброго там тебя пристукнут. Тут оно спокойнее, хорошо… Дают лекарства… Кормят бесплатно… Нету над тобой ни начальника, ни КГБ, ни даже самого Брежнева…

— Однако ж, не всю же тут жисть проводить! — не согласился Круглов.

— А почему и нет?

— Как почему? — Николай поёрзал тапками по полу. — Ведь надоть энтого… Работать надоть…

— Э-эх, отец! — Михаил встал, прошёл через палату к выходу. — Не быть тебе диссидентом вовек!

— Почему?

— Потому что ты не можешь мыслить инако!

— Энто я-то не могу? — Николай тоже встал. — Да я, если б ты знал, всё могу! Да я еш-шо не из таких передряг выходил! Я — бывалый! Я в поезде родился! Я их всех, сук, того!.. Я, их мать, энтого!..

В это время в палату кто-то вошёл — и Михаил мгновенно исчез в коридоре.

— Круглов! — услышал Николай голос медсестры. — К тебе жена пришла! Вот, на, передачу. Убери покаместь в тумбочку. Пошли, я тебя провожу к ней.

На захолустном складе Саша получил объёмистую коробку, в которой, находился пылесос для Ерохина. Чтобы наверстать время, назад Волгин поехал на метро. Он вошёл в здание радиальной ветки Станции "Октябрьская", ступил на полупустую лестницу эскалатора, которая понесла его вниз, вместе с его грузом.

Встречная лестница пестрила суровыми взглядами битком набившихся на неё людей, замерших в озабоченных позах ожидания. В этот час почему-то много больше людей спешило к выходу, нежели опускалось под землю.

Когда дневной свет за спиной померк, сменившись электрическим, Саша вдруг увидел и едва осознал, что на встречной лестнице ехала Ольга. Несомненно, то была она! Девушка читала книгу и не могла увидеть Сашу. Пока он соображал и думал, окликнуть ли её, их разнесло в разные стороны. И он было окликнул её. Но Ольга не услышала из-за включившихся репродукторов, начавших назидательно о чём-то оповещать "граждан пассажиров".

"Неужели она так и уедет?!" — вдруг с каким-то ужасом подумал Волгин. — "Ведь встретить случайно в метро знакомого человека — большая редкость! Не могло же это произойти просто так! Это — шанс, который даёт мне Бог!"

Саша окинул взглядом путь, что прошёл его эскалатор: всего пятнадцать или двадцать метров… И пассажиров, стоявших за его спиной — немного…