Александр Беатов - Время дня - ночь

— Нет. Пятница, — ответила она, проходя вперёд, к очереди, из нескольких человек.

— Что ты будешь есть? — Саша встал следом.

— Я, знаешь, хотела бы что-нибудь молочное… А ты?

— Я? — Саша задумался. Хотя он и чувствовал голод, тем не менее, сейчас ему было совсем не до еды. Он не мог себе представить, что будет тратить эти счастливые мгновения жизни на жевательный процесс.

"О! Если бы ты знала, какое это блаженство быть с тобою рядом!" — подумал он. — "Ведь когда-нибудь потом я буду вспоминать это…"

И он ответил:

— Я не знаю… Что-нибудь… Вообще-то я не голоден…

Ольга поставила на свой поднос три пачки сливок, а он взял бутылку минеральной воды и… стакан чаю.

— Бери что-нибудь ещё! — посоветовал он. — Ведь ты — хотела есть.

Но девушка ничего не ответила, прошла дальше, к кассе.

— Я заплачу, Оля, — засуетился Саша, видя, что его подруга остановилась.

— Спасибо, Саша. Я потом тебе отдам. — Она направилась к столику, где они оставили коробку с пылесосом.

— Тебя Ерохин везде ищет! — услышал Волгин вдруг за своей спиной и, обернувшись, увидел комсорга Наталью, с подносом, наполненным несколькими тарелками.

— Пусть ищет! — нашёлся Сашка. — У него такая работа… выискивать…

Подойдя к столику, утопавшему в обильном солнечном свете, он увидел, как Ольга жадно пила сливки, уже приканчивая первую пачку.

— Хочешь минералки? — предложил Саша.

— Зачем?

— Сливки запить…

— Нет, спасибо! — Девушка выдавила содержимое второго треугольного пакета в стакан.

— Ты любишь сливки?

— Нет… — Она отпила сразу пол стакана. — Но у меня, знаешь, нечто вроде изжоги…

Саша стал пить чай. Чай оказался без сахара. Возвращаться к прилавку за сахаром не хотелось. Комсорг села за соседним столиком.

"Пусть видит, очкастая мымра, с какой я красивой девушкой!" — подумал Саша.

Локон, которым Ольга коснулась его, целуя, когда поздравляла со вступлением в Орден, повисал у её левой щеки, покрытой каким-то неестественным румянцем, заметным сейчас, при ярком солнечном свете, усиленным стеклянными окнами. И будто специально стараясь забелить этот румянец, девушка жадно пила белые сливки… Только сейчас Саша обратил внимание на то, что лицо Ольги несколько изменилось, стало округлым, и вся она, будто, поправилась и даже пополнела, стала совсем другой, нежели той, с которой два месяца назад он смотрел "Зануду".

И будто почувствовав что-то, Оля сказала:

— Санитар против того, чтобы мы с тобой виделись.

— Но, ведь, теперь, когда мы в Ордене, разве не изменилось что-нибудь?

— Нет, брат… — Она посмотрела ему в глаза. — Точнее, изменилось… И мы не должны больше видеться… Ты многого не знаешь…

— Если ты боишься за меня… — Саша допил чай, опустил пустой стакан на стол. — То ведь мы дали обет… И пока не истечёт год… опасаться не нужно… Я, Оля, могу ждать… Я буду ждать сколько нужно. И если мы оба будем знать об этом, то сможем вытерпеть. Но почему мы не можем видеться — я не понимаю. Ведь, это же, наоборот, духовная поддержка…

Саша запутался. Пока они ехали в автобусе, он думал, не сказать ли Ольге прямо о своей любви, однако боялся услышать отказ и поэтому сейчас не находил слов. Он, как бы, обманывал себя, утешаясь надеждой, что наступит момент, когда Ольга вспыхнет к нему такой же безумной любовью, что испытывал он, и тогда он сделает ей предложение, и оба будут так счастливы, что этого счастья им хватит до самого конца их жизни… А сейчас у него не поворачивался язык сделать то, что приведёт к концу их теперешних отношений.

— Нет, брат Саша! — твёрдо сказала девушка, выдавливая последний пакет сливок в стакан. — Ты многого не знаешь… — Она протянула и положила свою руку на его. — Ты меня извини, Саша… Но я должна общаться только с Вовой.

— Но, ведь, мы все вместе в одном Ордене… — возразил Саша.

— Я не… в Ордене, — прошептала Оля. — Она отпустила его руку, стала пить сливки.

От яркого солнечного света, Саше вдруг сделалось жарко. Он почувствовал головную боль, схватившую как-то разом всю черепную коробку.

Ольга допила сливки, вытащила откуда-то бумажный рубль, протянула Саше.

— Спасибо, тебе, брат. Это за сливки.

— Нет, не надо! — спохватился Саша. — Да, ведь, это же и много!

— Ты меня не провожай, не надо… — Она оставила деньги на столе, поднялась. — Не забудь про пылесос. — Девушка сделала шаг в сторону. — Прощай…

— "Прощай"? — переспросил Саша, и этот вопрос как будто повис в воздухе, и в зале наступила тишина, будто его уши заткнули ватой, и солнечный мрак растёкся вокруг.