Луиджи Малерба - Римские призраки

Позавчера ночью у меня был мучительный сон, который, к счастью, закончился великолепным траханьем. Я нахожусь на маленькой парусной лодке среди яростного ночного шторма вместе с Луччо, а он пытается удержать равновесие этой хрупкой посудинки, которая то взлетает вверх над волнами, то тяжело плюхается на черную поверхность ночного моря. Я цепляюсь за мачту лодки, и каждый удар волны срывает с меня одежду, так что в конце концов я остаюсь совершенно голой. Луччо стоит у штурвала, и я зову его на помощь. Наконец он подходит, берет меня на руки и уносит в трюм к большому каменному камину, где с треском горят толстые поленья. Луччо мягко укладывает меня на ковер перед пылающим камином, потом ложится на меня прямо в насквозь мокрой одежде, и мы занимаемся любовью, греясь у огня. Наконец, только после этого Луччо начинает медленно раздеваться, двигаясь как стриптизер, и одну за другой швыряет части своей одежды воображаемой публике. Я немного раздосадована: во-первых, тем, что Луччо вздумал заниматься любовью в пропитанной соленой водой одежде, а во-вторых, его эксгибиционизмом. Но мне почему-то показалось совершенно естественным, что в трюме маленькой лодки оказался большой каменный камин с пылающими поленьями.

Я должна считать себя счастливой, что встретила мужчину, который мне нравится, даже если он предпочитает любить меня одетым, пусть и во сне. Думаю, ему это необходимо: раздетый и как-то скованный, он, по-видимому, утрачивает желание. Похоже, это частое явление — многие мужчины занимаются любовью на диванах, на полу, в автомашине, в ванне, на столах или стоя, прижимая женщину к стене. Это мне объяснила аптекарша, самая настоящая энциклопедия по части эротики.

Об этом же мы говорили и с Занделем при невольном участии Джано, когда встречались у нас дома, в ресторане, на университетских раутах, на выставках, на презентациях книг или на других культурных мероприятиях. Его чувственные или эротические выдумки носили чисто академический или виртуальный характер для Джано и совершенно иной для нас двоих, знавших истинное положение вещей, кроющихся за этим притворством. Возможно, со временем Джано добрался до правды (так, пожалуй, можно сказать, судя по тому, что я успела прочитать в его романе), до правды, которую, однако, не пристало разоблачать, поскольку теперь у него есть свой скелет в шкафу (я с удовольствием сравниваю Валерию со скелетом, несмотря на ее выдающуюся задницу).

Если бы мне удалось представить Луччо моему мужу, если бы я сумела сделать их друзьями или почти друзьями, вероятно, можно было бы надеяться на наши общие встречи. Чтобы нормализовать мою связь с Луччо при попустительстве Джано. В общем, заменить им Занделя.

Луччо охотно свозил бы меня на три дня в Барселону, куда его посылают на конгресс «Европа — традиция и прогресс».

— Тема столь общая, — сказал он, — что она потребует не очень большого напряжения: можно говорить что угодно. Да я уже наперед знаю, что дело кончится обсуждением тем, не имеющих отношения к Европе, а касающихся Бен-Ладена, Ирака, Буша и нарастающих во всем мире антиамериканских настроений.

Такие конгрессы — повод для сплошной болтовни и легких внесупружеских приключений делегатов, — не раз говорил мне Джано. Интересно, Луччо видит во мне объект этакой легкой краткосрочной авантюры, или как? По-моему, над этим не стоит так уж задумываться. Надо ловить птичку на лету и помалкивать, — как говорит наша аптекарша. Бессмысленно надеяться на нового Занделя.

Я никогда не была в Барселоне и охотно поехала бы туда, хотя бы для того, чтобы увидеть знаменитые шпили «порно» на соборе Святого семейства Гауди, самый эффектный фаллический символ католической Испании, но главным образом чтобы поспать с Луччо две ночи в настоящей постели. Но что я скажу потом Джано? Барселона Барселоной, а я при чем? Между прочим, я знаю, что Джано ненавидит урбанистическое решение Олимпийской деревни и вообще довольно хорошо знает Барселону, чтобы не ехать туда еще раз, и это меня устраивает, но я не могу найти повод для поездки одной в этот город, который все называют прекрасным. Я сходила в книжный магазин на пьяцца Колонна, купила фотоальбом, посвященный Барселоне, и устроила так, что Джано застал меня сидящей на диване с книгой в руках.

— Откуда этот интерес к Барселоне?

— Одна моя приятельница через неделю собирается в Барселону и спрашивает, почему бы нам не поехать вместе.

— Новая приятельница?