Луиджи Малерба - Римские призраки

Отель «Колон», что по-испански означает Колумб, выходит фасадом на Соборную площадь — самую благородную площадь Барселоны. Весь первый день Луччо просидел в университете, слушая доклады коллег. Я медленно обошла вокруг Собора, но не стала туда заходить. Интерьеры церквей приводят меня в смятение: кажется, что Бог там затаился и поражает молнией грешников, а на мне, вернее на моей совести, столько грехов… Потом я возвратилась в отель. Вечером мы легли в постель рано. Сразу после легкого ужина. На этот раз наконец занялись любовью голышом. Наконец-то. Четыре оргазма.

На следующий день Луччо предстояло выступить со своим докладом, а потом принять участие в открытой дискуссии. Он предпочел, чтобы я осталась в отеле, и я тоже предпочла остаться.

Мы встали в девять и позавтракали в отеле. Потом Луччо отправился на такси в университет. Между тем на площади несколько музыкантов, усевшись на ступенях Собора, стали исполнять народную мелодию под громкие звуки труб. И словно по их зову из городских дебрей вышли сначала двое мужчин и три женщины, положили на землю свои сумки и затеяли хоровод под белым небом Барселоны, подпрыгивая в ритме музыки. А музыка тем временем привлекала новых и новых людей, и все клали на землю свои сумки и шляпы и включались в хоровод, образуя новый круг. Тут я поднялась к себе в номер, так как поняла, что танец лучше наблюдать сверху. Чудесное открылось зрелище — эти совершенные круговые движения, головокружительный танец под легкую народную музыку на самой прекрасной площади древней Барселоны.

Импровизированные круги расширялись по мере того, как подходили новые танцовщики, складывая в центре круга свою ношу. А на свободных участках площади образовывались всё новые круги. Какая восхитительная игра, какой прекрасный сюрприз для Клариссы, приехавшей из Рима под солнце Барселоны. Сколько мыслей и сколько неожиданных завихрений. Какое кружение в моей бедной голове.

Я стала расспрашивать управляющего отелем, и он сказал, что сардана — очень древний танец, его исполняют весной на многих площадях Барселоны, да и других городов Каталонии. Все начинается с музыки фольклорных оркестриков, которые располагаются по краям площадей. После чего очень быстро образуются эти стихийные хороводы: их число растет, пока танцующие не заполнят всю площадь.

Праздник, неожиданно родившийся на моих глазах, вызвал в моем сердце ужасное беспокойство, и я еще раз почувствовала свою вину перед бедным Занделем: пока я наслаждалась этим зрелищем в Барселоне, он, может быть, умирал. А я была здесь с Луччо. Отношения у нас совершенно другие: слов мало, но произносит он их таким чувственным голосом, какого я еще никогда не слышала, а теперь слушаю лежа, наконец, голышом в постели, в приютившем нас испанском отеле, названном в честь Христофора Колумба.

Этот танец, такой далекий и такой древний, пробудил во мне великую меланхолию (что-то похожее на вселенскую печаль Джано), которая всякий раз заставляет меня глотать таблетку «Ксанакса», а он меня оглушает, но не избавляет от меланхолии. К сожалению, я не положила это вероломное лекарство в чемоданчик вместе с лосьоном, кремами, зубной пастой и щетками для волос, так что буду терпеть, не идти же мне искать аптеку, пока на Соборной площади барселонские мужчины и женщины, образовав круг, танцуют сардану под медленные и легкие звуки оркестрика. Я с радостью присоединилась бы к ним, но у меня не хватает сил, и какое отношение к сардане имеет Кларисса? Кто поверит, что я хотела быть одной из женщин, танцующих в хороводе на самой древней площади Барселоны? Блаженны женщины Барселоны, блаженны.

Признаюсь, отсутствие Клариссы вызвало у меня тревогу и растерянность. Из чисто супружеского притворства я выразил желание поехать с ней в Барселону, но потом подумал, что ей неплохо бы отдохнуть вдали от Рима и от меня. Кларисса предложила мне присоединиться к ней, а я по глупости отказался — иногда я не умею сделать правильный выбор, а потом пытаюсь оправдать свою ошибку. Я думаю, что путешествие ухудшает плохие отношения, но укрепляет и улучшает хорошие. Хороши ли наши отношения с Клариссой? Конечно хороши, значит, я ошибся, не поехав с ней в Барселону.

Мне позвонила жена (чуть не сказал: вдова) Занделя. Я сразу подумал о дурном известии. Ирина же просто с тысячью извинений попросила вернуть ее мужу «Подлинную историю математики» Джорджа Гевергеза Джозефа, поскольку Зандель изучает методы расчета поверхностей, которыми пользовались египтяне и вавилоняне.