Махмуд Теймур - Синие фонари

— Теперь зови своих телохранителей! Увидишь, какая их ждет судьба!

Она пристально посмотрела на меня, и на ее лице вновь заиграла обворожительная улыбка:

— Ну, зачем же так, эмир? Успокойся! Я вовсе не хочу, чтобы ты снова вступил в столь же трудный бой, как тогда, во рву. Ведь на этот раз тебе не победить.

Глядя на ослепительный клинок своего меча, я расхохотался.

— А если я потребую, чтобы ты покинул мой дворец?

— Нет, без поцелуя я не уйду!

— Уж не думаешь ли ты, эмир, что я соглашусь стать твоей наложницей?

— А уж не думаешь ли ты, принцесса, что я соглашусь быть при тебе шутом, которого сытно кормят и поят за его россказни?!

Мы молча смотрели друг другу в глаза. Но вот принцесса отвела взгляд и, капризно растягивая слова, проговорила:

— Какие же мы оба глупые!

— То же самое собирался сказать и я!

И мы залились неудержимым смехом…

В зал вбежала встревоженная служанка:

— Принцессе что-нибудь угодно?

— Да, Бустан! Погаси свечи и задерни занавеси!

— Зачем? — поспешно спросил я.

Она лукаво улыбнулась:

— Не разрешит ли мне победитель поставить ему одно условие?

— Какое же, моя госпожа?

Подойдя ко мне, она прошептала:

— Ты получишь поцелуй, но лишь в темноте!

— В темноте? Но…

Ее глаза вспыхнули, и срывающимся от негодования голосом она произнесла:

— Такова моя воля! Если не будет по-моему, между нами все кончено!

Я молча играл перевязью меча. Потом рассмеялся и сказал:

— Твое желание для меня закон, принцесса!

Но тут же перестал смеяться и схватил ее за руку:

— А если ты задумала что-либо недоброе?

— Что ты, эмир, не так уж я глупа.

Служанка сделала все, что ей было велено, — опустила тяжелые занавеси, погасила все свечи, кроме одной, и исчезла…

Я был поражен тем, как изменился вдруг вид зала. Мне показалось, что в одно мгновенье неведомые силы перенесли меня в мрачную пещеру злого колдуна. В колеблющемся пламени свечи по стенам плясали отвратительные тени…

Стараясь не глядеть по сторонам, я спросил:

— Не пора ли кончать эту комедию?

— Не спеши, эмир! — прозвучал в ответ нежный голосок.

Наконец погасла и последняя свеча. Кромешная тьма окутала нас, и лишь по дыханию принцессы, по ее легким движениям я догадывался, что она здесь, рядом.

И вдруг — о, чудо! — я увидел три светящиеся звездочки, словно вытатуированные на ее обнаженной груди.

Взяв меня за руки, она сказала:

— Знай — у каждого, кто принадлежит к роду Сасанидов [48] Сасани́ды — династия, правившая в Персии с 226 по 651 г. , на груди такие звездочки.

Звездочки мерцали в темноте, неясно освещая небольшое — с детскую ладонь — пространство на ее груди. Все остальное тонуло во мраке… Я обнял ее за плечи и привлек к себе:

— Какая изумительная татуировка! Но главная ее прелесть в том, что она сделана на такой красивой груди.

Она осторожно отстранилась:

— Ты думаешь, это обычная татуировка — как у всех людей?

— А что же еще?

— Мы рождаемся с этими звездами, эмир! Это знак высокого происхождения.

— Удивительно! И много среди персов людей с таким знаком?

— Мне известны лишь двое.

— Ты и?..

— Моя сестра.

— У тебя есть сестра?

— Да, ее зовут Изумруд.

— Я никогда о ней не слышал.

Принцесса помолчала.

— Это моя сводная сестра, эмир!

— Сводная сестра? Но где она?

— Здесь, во дворце.

— Почему же она не показывается?

— Таково ее желание.

Принцесса усадила меня рядом с собой на подушки и спросила:

— Не хочешь ли утолить жажду вином?

Абу Наср продолжал свой рассказ.

…И умолк эмир Мухаммед бен Ясар аль-Язиди, откинувшись на подушки… Медные львы по-прежнему извергали прохладные струи воды, сверкавшие в лунном свете, подобно обнаженным мечам.

Молчание затянулось…

Сгорая от нетерпения, я спросил:

— Ну а дальше? Что же было дальше, о эмир?

На лице его появилась улыбка:

— Разве это не самый подходящий конец для моей истории, Абу Наср?

— А как же поцелуй, эмир?

Он потянулся и, закрыв глаза, мечтательно произнес:

— О, это была волшебная ночь, несмотря на непроглядный мрак и таинственность! В моей жизни не было ночи, чудеснее той. Но…

— Что «но», господин мой?

— Яхонт или Изумруд?

— Прошу тебя, о эмир, говори яснее!

— Выслушай меня, Абу Наср, — может быть, ты поможешь мне разгадать эту удивительную загадку.

Эмир Мухаммед бен Ясар аль-Язиди выпрямился и, поглаживая бороду, продолжил свой рассказ: