Пол Теру - Вокруг королевства и вдоль империи

— Дойдем пешком, осталось немного, — сказала Ольга. — Можете ему заплатить.

Таксист схватил мои рубли и укатил, а мы направились к шестнадцатиэтажному дому мимо играющих детей и их родителей, которые подметали мостовую, свято чтя дух субботника.

На меня никто не обращал ни малейшего внимания. Подумаешь, какой-то мужчина в плаще идет вслед за двумя женщинами по грязному асфальту, мимо стен, размалеванных какими-то надписями, мимо разбитых окон, а потом входит в поломанную дверь и оказывается в проходе, где на щербатом кафельном полу стоят три детских коляски. Все равно, что в муниципальном доме где-то в Южном Лондоне или в Бронксе. Лифт, пострадавший от вандалов, все-таки действовал. Кабина была обита полированными деревянными панелями. На них были выцарапаны инициалы. Мы поднялись на верхний этаж.

— Извините, — сказала Ольга. — Я не могла дозвониться подруге по телефону. Сначала я должна с ней поговорить.

За истекшее время я успел вообразить, что меня привезли сюда, чтобы застращать и, наверно, ограбить. За дверью ждут три дюжих москвича. Они меня схватят, выпотрошат мне карманы, а потом завяжут глаза и выпихнут из машины где-нибудь на другом конце Москвы. Похищать меня не станут — здесь такими преступлениями не промышляют. Я спросил себя, нервничаю ли, и сам себе ответил: «Не без этого».

Увидев, что дверь нам открыла удивленная женщина с внешностью шлюхи, я слегка успокоился. Она была в халате, нечесаная. Оказалось, недавно проснулась — шел, напомню, пятый час вечера. Они с Ольгой немножко пошептались, и хозяйка нас впустила. Ее звали Татьяна. Она сердилась, что мы ее побеспокоили — когда мы пришли, она, не поднимаясь с постели, смотрела телевизор. Я попросил разрешения воспользоваться уборной, а заодно торопливо осмотрел квартиру. Немаленькая: четыре просторных комнаты, посередине холл с книжными полками. Все шторы на окнах были задернуты. Пахло овощами, лаком для волос и этим ни на что не похожим ароматом, которым все пропитывается в жилищах, где встают поздно: постельным бельем, потом и, так сказать, ножным благоуханием.

— Вы хотите чай?

Я ответил утвердительно, и все мы уселись на маленькой кухне. Татьяна вскипятила чайник и заварила чай, а заодно причесалась и накрасилась.

На столе лежали журналы: два старых экземпляра «Вог», «Татлер» и «Харперз Базар» за прошлый месяц. Увидев их в такой обстановке, я проникся к этим изданиям вечной — по крайней мере, тогда мне так показалось — ненавистью.

— Их мне привозит друг из Италии, — сказала Татьяна.

— У нее много иностранных друзей, — пояснила Ольга. — Поэтому я хотела вас с ней познакомить. Потому что вы наш иностранный друг. Хотите менять рубли?

Я сказал, что не хочу — не собираюсь ничего покупать.

— Мы можем вам кое-что найти, — сказала Ольга, — и вы можете дать нам американские доллары.

— Что вы найдете?

— Вами нравится Наташа. Наташе нравитесь вы. Почему бы вам не заняться с ней любовью?

Я встал и подошел к окну. Все три женщины не отрывали от меня глаз. Когда я посмотрел на Наташу, та с наигранной скромностью улыбнулась; ее ресницы затрепетали. Рядом стояла ее хозяйственная сумка с пачкой стирального порошка, завернутым в газету пучком свежего шпината, какими-то консервами, набором пластмассовых прищепок и упаковкой подгузников.

— Здесь? — спросил я. — Сейчас?

Все три улыбнулись мне. За окном люди подметали мостовую, сгребали листья, перекидывали лопатами груды мусора — маленькое бескорыстное проявление гражданственности по случаю дня рождения Ленина.

— Сколько мне будет стоить занятие любовью с Наташей?

— Это будет стоить сто семьдесят американских долларов.

— Сумма довольно точная, — сказал я. — Как вы назначили эту цену?

— Столько стоит кассетный магнитофон в магазине «Березка».

— Я подумаю.

— Решайте сейчас, — сурово сказала Ольга. — У вас есть кредитная карта?

— Вы принимаете кредитные карты?

— Нет, но в «Березке» могут принять.

— Ольга, это ужасно большая сумма.

— Ха! — фыркнула Татьяна. — Мои друзья дарят мне радиоприемники, магнитофоны, кассеты, одежду — тысячи долларов. А вы спорите из-за двух сотен.

— Послушайте, я не хвастаюсь — поверьте. Но если мне нравится женщина, обычно я не покупаю ее перед тем, как лечь с ней в постель. В Америке мы этим занимаемся ради удовольствия.

Ольга сказала:

— Если у нас нет долларов, мы не можем покупать радио в «Березке». В шесть магазин закрывается. Что не так?