Владимир Нечволода - День первый

— Леш, а я ведь осенью в летное поступаю. — Гвоздик застенчиво смотрел на Алешку, будто боялся, что тот сейчас засмеется. — Никому не говорил. Только тебе. Летчиком я буду.

Выбрел из теплой глубины кубрика на палубу Корытов. Посопел, покрутил головой, разыскивая Алексея. Прошаркал ботинками по железным ступенькам, встал рядом, заглянул в лицо, потянул за руку. Осторожно, оглядываясь на Гвоздика, проговорил:

— Напиши обо мне стих, а? Домой пошлю. Ну, что я вроде капитан и плаваю среди нефти и льдов.

— Гена, зачем тебе?

— Для мамки. Пусть порадуется. Мне и мундир ребята обещали дать сфотографироваться. Сегодня я понял, что буду капитаном. И Бажин обещался помочь, если очень хочу. Я жилистый. Только пока все время спать хочется да колбаса свиная спится… Которая домашняя, с чесноком… Напиши, а?

— Ладно уж. Смотри, луна какая.

— Круглая. И ночь как в деревне перед сенокосом: тревожит. У меня уже все тело ломит, зудится: скорей бы ехать. Ох и понесет нас по волнам!

«По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там…» — напевает Бажин. Он тоже роется в рундучке, как старпом. Нет, не роется, а бережно перебирает дедовы реликвии: секстант, карту побережья Белого моря, косынку, толстые цветные карандаши, часы песочные… Все это Настасья Тимофеевна привезла с Бела моря, узнав, что только один из внуков пошел по мореходной линии, да и то далеко в Сибири. Приехала погостить да и осталась насовсем. Куда ей было от баженого-то, любимого?

Бажин раскладывает на широком столе старый мореходный инструмент. Отдельно — плоский, обкатанный морской волной голыш, на котором неизвестный художник нарисовал деда. Смотрит Андрей Тимофеевич спокойно. Густая борода волной спадает на грудь. Смотрит, будто напутствует в трудном предстоящем пути.

Капитан садится в кресло. Прикидывает мысленно весь маршрут, все плесы, яры, перекаты и… команду в разных случаях.

Вот растерянно сжал губы Алексей на коварном Абалакском повороте… прыгнул в воду за упавшим Вадимом Соломатин… неторопливо спускает за ними шлюпку Корытов… на пустынном причале, смущаясь ее слез, утешает маму Коля Гвоздик… один он у нее…

Бажин, сам того не замечая, ставит ребят в разные, случавшиеся ранее, обстоятельства, будто проверяет их. И в общем-то доволен командой.

А над пароходом распростерлась ночь. Над пароходом, над побережьем, над всем огромным тюменским краем. Весенняя, волнующая… Ночь перед первой нефтяной навигацией.