Нил Шустерман - Возрождение Теневого клуба

Случается, что здания наводят жуть: их окна кажутся глазами, вход — пастью. Сегодня жилище мистера Грина не просто напоминало чей-то страшный лик. Дом, в потёках краски, с выбитыми стёклами, походил на труп. Полиция уже побывала здесь и ушла. Мне тоже при виде этого кошмара захотелось убраться подальше. Но я не мог. Я сознавал, что обязан войти внутрь и охватить полную картину катастрофы. Не так, как наблюдаешь за последствиями аварии откуда-нибудь с обочины дороги, а так, как бывает после урагана, когда копаешься в руинах, страшась и ожидая найти в них обломки своей собственной жизни.

Здесь царил полный разгром. Злоумышленники расколошматили всё, что можно было расколошматить, остальное носило на себе глубокие вмятины от бейсбольной биты.

Посреди всего этого опустошения мистер Грин методично подбирал осколки фарфора и аккуратно, один к одному, складывал их в пластиковый пакет, как будто намеревался вновь склеить разбитое. Он с головой ушёл в своё занятие и не заметил моего появления.

— Да здесь хуже, чем в моей комнате, — подал я голос.

Он обернулся. Не сказал бы, что его удивил мой приход.

— А ты ещё считал, что у тебя нет друзей.

— Вы о чём?

Мистер Грин с горечью покачал головой.

— Не понимаешь? Это же месть, Джаред. Твой план сработал. Вся школа думает, что ты и остальные члены Теневого клуба исключены. Ваши тайные почитатели отплатили за вас.

До этого момента мне и в голову не приходило, что погром у Грина устроен в мою честь. Неужели мстители полагали, что именно этого я и хочу, именно это и доставит мне радость?!

Грин вернулся к своему занятию. Теперь он попытался стянуть вместе обрывки порезанного на куски живописного полотна. Пустая рама валялась в глубоком мягком кресле. Вернее, теперь это кресло мягким не назовёшь: из его распотрошённой внутренности во все стороны торчали пружины.

Я присел на корточки рядом с Грином — помочь. Хм, как будто совместными усилиями нам удалось бы восстановить испорченный пейзаж...

— Это оригинал Томаса Кинкейда, — проговорил мистер Грин. — Нам с женой всегда хотелось приобрести хотя бы одну его картину. Я купил её к годовщине нашей свадьбы много лет назад.

— Не знал, что у вас есть жена.

— Была. Она умерла.

Я потупился.

— Простите.

Он отмахнулся:

— Это случилось давно, ещё до того, как я переехал сюда.

Смешно, но я никогда не отдавал себе отчёта в том, что у учителей есть жизнь и за пределами школы. То есть, я, конечно, знаю, что это так, но знать и видеть воочию — не одно и то же. Я не мог себе даже и вообразить мистера Грина, занимающегося ещё чем-то помимо заглядывания в умы учеников с целью выведать, почему с этими самыми умами не всё в порядке. Оказывается, у завуча было прошлое, была другая жизнь, и это не укладывалось у меня в голове. Как выразился бы сам Грин, у меня возник когнитивный диссонанс.

Я сложил вместе два лоскутка раскрашенного холста и скосил глаза — таким приёмом можно добиться того, что разрез как бы смажется. На этот раз иллюзия продержалась не долго.

— Наверняка те, кто тут всё разгромил, не знали об этом, — пробормотал я.

Мистер Грин невесело усмехнулся.

— Думаешь, это бы их остановило?

Он взглянул ещё раз на загубленную картину и вздохнул:

— Джаред, что превращает обычных детей в чудовищ?

Странновато было услышать подобный вопрос от нашего штатного психолога.

— Варианты ответов предоставите? — попробовал отшутиться я. — Или нужно написать целое сочинение? Потому как если сочинение, мне понадобится больше бумаги.

Представьте, он засмеялся. Не так чтобы слишком весело, но всё же.

— Не знаю, — признался я в ответ на его вопрос. — Может, некоторые такие от рождения.

Однако я понимал: всё не так просто. Я ведь и сам какое-то время был чудовищем. Но я же не родился таким. И не остался чудовищем навсегда. Ну ладно, я, может, и не представлял себе, откуда берутся чудовища, зато знал, как от них избавляются.

— Серебряные пули, — проговорил я, не успев толком сам осознать, что имею в виду.

— Прости, что?

— Чтобы избавиться от монстра, нужно выстрелить в него серебряной пулей. Или вбить осиновый кол в сердце.

— Ну у тебя и шуточки.

— Я вовсе не шучу. Как только в каком-нибудь человеке проглянет монстр, убить его можно только чем-то реально острым, да так, чтобы помучился как следует, иначе чудовище будет вечно творить свои дела.

Мистер Грин кивнул, сообразив, чтó я имею в виду.

— Такое, например, как с Тайсоном? Когда вы едва не утопили беднягу? Когда довели парня до того, что он поджёг собственный дом?