Нил Шустерман - Возрождение Теневого клуба

«Тьма-тьмущая» — так называется наш местный кинотеатр, работающий под лозунгом «В прокате не бывает столько фильмов, сколько у нас кинозалов!». А шло там на самом деле четыре-пять картин, зато на тьме-тьмущей экранов.

— Вообрази только, — рассказывала Джоди, — они сегодня открываются и видят: во всех проекционных полно коров! Представляешь — стоят, жуют киноплёнки! Оборудование всмятку! Что скажешь?

Что скажу... Не так уж это и странно, если вспомнить о том, что владелец кинотеатра вызывал ненависть у всей городской ребятни: он решительно выгонял из зала желающих попрыгать с места на место; а ещё у него было обыкновение величать народ, стоящий в очереди за билетами, «быдлом».

— Ты вот что мне лучше скажи, Джоди: как ты могла узнать об этом, если киношка открылась всего пятнадцать минут назад?

— Ну... слышала и всё.

Я прошёлся взад-вперёд по крыльцу — меня слегка нервировала её невозмутимость.

— А ты зачем пришёл? — спросила она. — Неужели собираешься пригласить меня в кино? — Она хихикнула. — А что — пожалуй, пойду, если там показывают «Рогатые тоже плачут».

Я резко обернулся к ней:

— Мне нужны имена. Я хочу знать, кто это сделал — называй всех до последнего. Сколько людей замешаны?

— Ты о чём вообще? — Она скривила рот в гримасе отвращения. — Не понимаю.

— Ещё бы, конечно, не понимаешь. Вся такая из себя невинная.

— Джаред, ты сбрендил?

Особенно раздражало меня это искреннее-преискреннее выражение на её лице. И как только это у неё получается — ведь врёт и даже глазом не моргнёт! Что же касается моих собственных глаз, то я даже не пытался представить себе их выражение в настоящий момент.

— Ты увязла по уши, и мы оба это знаем.

— Ни в чём я не увязла! Я прошлую ночь вообще у подруги ночевала!

— Поклянись! — выпалил я.

— Клянусь!

— Не верю!

— Клянусь могилой моей бабушки!

— Всё равно не верю!

— Хочешь, поклянусь на Библии?

— Хочу!

Она отреагировала без малейшего промедления:

— Хорошо, сейчас пойду принесу.

Но прежде чем войти в дом, Джоди приостановилась и произнесла:

— Я считаю, что все эти уроды получили по заслугам, но это вовсе не значит, что я или мои друзья приложили к этому руку! — А затем добавила: — Джаред, никто не хотел, чтобы тебя исключили из школы; так что, если подумать, логичнее прийти к выводу, что всё это проделали ты и твои друзья. А, как ты считаешь?

Я потерял дар речи.

— Но... но бейсболки...

— Подумаешь, бейсболки. — Она передёрнула плечами. — Тоже мне ещё нашёл доказательство — бейсболки! — Она послала мне улыбку. — Сейчас принесу Библию.

Я ушёл, не дожидаясь её возвращения, потому что знал: Джоди в любом случае — замешана она или не замешана — положит руку на Библию и поклянётся в чём угодно.

По дороге домой я попытался перевести свои мозги в щадящий режим. Так, думал я, сейчас буду смотреть видео, играть на компьютере, сёрфить по интернету... Сяду за уроки, в конце концов! Всё лучше, чем изматывать себя мыслями о... Но придя домой, я понял, что не в состоянии ничего делать. Тайсона не было, родителей тоже. На телефонном автоответчике мигал огонёк. Ну нет, хватит с меня на сегодня плохих новостей. Я сидел, пялился на огонёк и забавлялся со своей ракушкой: то подбрасывал в воздух, то прикладывал к уху в тщетном желании услышать голос, который в одно мгновение решил бы все мои проблемы.

Наконец я подошёл к автоответчику и нажал кнопку.

— Привет, Джаред, это Даррен. — У меня занялось дыхание. Вот уж кого из всех бывших членов Теневого клуба я совсем не ожидал услышать. Голос его дрожал, видимо, Даррен был не на шутку перепуган. Я нажал на паузу, несколько раз глубоко вздохнул, затем прослушал сообщение до конца.

— Джаред, иди сюда как можно скорее! Тут с мистером Грином такое... Понимаешь, я же живу в одном квартале от него... ты это... словом, давай сюда! — Конец сообщения.

Я тотчас же выскочил из дому и припустил на полной скорости, чтобы узнать, что же стряслось с мистером Грином.

Все «подвиги» неизвестных злоумышленников были лишь беззлобными детскими шалостями по сравнению с тем, что они учинили мистеру Грину.

Примчавшись к дому Даррена, я не застал там бывшего соратника. Шторы на окнах опущены, дверь мне никто не открыл. Ясно — Даррен не хотел впутываться в дело, ограничившись ролью вестника и предоставив разбираться мне одному. Махнув на него рукой, я побежал к дому завуча.