Данил Гурьянов: Змея на морозе

Почувствовав наглость и испугавшись за свое место, некоторые девчонки начали делано-раздраженно огрызаться: «Ой, ладно, я сегодня вообще из центра пешком шла! Инка не обращала внимания: „Свет, я после тебя“. „Так, Инн, не надо! Я за Светкой занимала!“ — срывающимся голосом выкрикнула откуда-то взявшаяся Танька.

Начался жидкий полусклочный-полуобиженный гогот, так ни к чему не приведший и закончившийся тем, что Инка и Танька зло отвернулись друг от друга, каждая будучи уверенной, что спор еще не закончен и победит та, кто, работая локтями, проскочит в экзаменационную аудиторию в первых рядах.

Мы стояли на крыльце, холод был невыносимый.

— А че это они не открывают, время-то уже полседьмого! — возмутилась инка, имея в виду вахтер, которые должны были находиться в корпусе.

— А вот и спроси у них! — тоже возмущенно воскликнула Танька. — Сидят себе в тепле, а нас и за людей не считают! — она решила, что с такой стервой как Инка лучше не портить отношения, а лучшая возможность их наладить — это начать вдвоем обсуждать кого-то третьего.

— Нет, ну а че так стоять, надо стучать! — Инка забарабанила кулаком в массивную двустворчатую дверь.

Все мы несмело задвигались, зашебуршали пакетами, надеясь, что сейчас наконец-то войдем в тепло.

Мне было одиноко. Сережа, чтоб я с тайным удовольствием наблюдала за ним, еще не пришел, моя подруга Ирка, чтоб я с ней поболтала, тоже еще не появилась.

В высокой деревянной двери что-то щелкнуло, ударилось и она, словно освободившаяся пленница, обрадовано раскрылась нам. На пороге оказалась „сторожиха“ — сухенькая пожилая вахтерша, которая метнула на нас недовольный взгляд и тут же быстро направилась к своей будке, торопясь от нас, как от людей разрушающих ее мир. Через весь коридор к будке величественно шла и полосатая кошка, высоко подняв хвост и всем своим видом демонстрируя презрение к нам, отнявшим у нее с хозяйкой царствование в пустынном ночном корпусе.

— Дверь чтоб закрыли! Будут мне тут все морозить, — раздраженно выкрикнула вахтерша, повернувшись к нам грустно ссутулившейся спиной.

Мы сидели в свободной аудитории и лихорадочно повторяли все что можно, пока не начался экзамен. Постепенно собралась почти вся группа. Пришла Ирка и бросилась ко мне с ужасом в глазах и мольбой в голосе: „Спроси меня чего-нибудь! Я ничего не знаю!“ Я спросила. Она ответила. Я снова уткнулась в учебник, а Ирка ринулась к группке девчонок: „Ой, девчонки, я ничего не знаю! Валь, спроси меня чего-нибудь!“ Через десять минут Ирка снова вернулась ко мне, все с той же просьбой. „Что такое кластридия ботулиднэ?“ — не выдержала я. Ирка растерялась, потому что действительно не знала этого и обиделась. Ирка обиделась из-за того, что я не поддержала ее, ведь она не просто не знала, она знала, но она боялась обнаружить, что чего-то не знает. И я безжалостно показала ей, что ее страхи беспочвенны, вселив в нее еще больше паники, а этого нельзя делать перед экзаменом.

Вскоре пришел Сережа! Без Дашки почему-то. Странно, они обычно друг с другом не расстаются. Сережа сел за последнюю парту и достал конспекты, ни на кого не глядя. Злой какой-то… Наверно, нервничает перед экзаменом.

Через полчаса после начала экзамена дверь аудитории, в которой он проходил, раскрылась и оттуда вышла невозмутимая Инка.

— Ну че?!! Сдала?!!

— Пятерка.

— Молодец! Че попалось? Как спрашивает?

Инкина пятерка обрадовала всех нас, потому что дала нам надежды и веры в преподавателя. Это все равно, что нищие собрались у ворот богача, чтобы просить помощи и, когда богач помогает первому, все решают, что он наверняка поможет и остальным. Хорошее, даже если оно происходит с чужими, обнадеживает.

— Ну ладно, я тороплюсь, — умиротворенно произнесла Инка. — Чтоб все сдали! Ни пуха!

Еще через двадцать минут из аудитории вышла Ирка, напоминающая бегунью, счастливо пытавшуюся отдышаться после победно пройденной дистанции.

— Ну че?!!

— Ой, я поверить не могу! Пять!

Возбужденные девчонки, чтобы словно прикоснуться к прекрасному, а в действительности, чтобы поглядеть на заветную надпись, вырвали у нее зачетную книжку из рук.

— Че попалось? — спрашивали Ирку по привычке.

А уже где-то через час из аудитории выходила и я. Жидкая кучка студентов обернулась ко мне. Сережа тоже повернулся, пристально глядя на меня.

— Не сдала, — произнесла я.

— Да ты что?

— Она тебя завалила или ты сама не знала?

— Че тебе попалось?