М. Стедман - Свет в океане

Помолчав, она спросила твердым голосом:

— Я должна знать: это все действительно ваших рук дело?

Том медленно кивнул.

Она скривилась и вздрогнула, будто от пощечины.

— Вы жалеете о содеянном?

Вопрос заставил его сердце сжаться, и он опустил глаза.

— Больше, чем вы можете себе представить.

— Неужели вам не приходила в голову мысль, что у ребенка может быть мать? Что малышку любят и ищут? — Ее взгляд скользнул по стенам камеры и снова остановился на Томе. — Почему?! Если бы только я могла понять, почему вы так поступили…

Он крепко сжал челюсти.

— Я не знаю почему.

— Ну пожалуйста! Попробуйте объяснить!

Она заслуживала того, чтобы знать правду. Но он ничего не мог ей сказать, не подставив под удар Изабель. Он сделал то, что действительно имело значение: Люси возвратили матери, а он нес ответственность за последствия. Все остальное — просто слова.

— Мне действительно нечего вам сказать.

— Тот полицейский из Албани считает, что вы убили моего мужа. Это правда?

Он посмотрел ей прямо в глаза:

— Клянусь, я нашел его в ялике уже мертвым… Я знаю, что совершил ошибку, и мне очень жаль, что мои действия принесли столько горя. Но ваш муж был уже мертв.

Она глубоко вздохнула и собралась уходить.

— Поступайте со мной, как считаете нужным, я не прошу прощения, — сказал Том. — Но моя жена… у нее не было выбора. Она любит эту девочку. Она заботилась о ней так, будто никого на свете больше не существовало. Будьте к ней милосердны.

Горечь на лице Ханны сменилась печалью.

— Фрэнк был чудесным человеком, — сказала она и медленно направилась по коридору.

В тусклом свете Том прислушивался к пению цикад, отсчитывавших секунды. Он вдруг заметил, что непроизвольно разводит руками, будто пытается с их помощью оказаться там, куда не могут принести ноги. Он посмотрел на руки и задумался о том, что им приходилось делать. Соединение этих клеток, мышц и мыслей и являлось, в сущности, его жизнью, но все-таки не только это.

Очнувшись от размышлений, он вернулся в настоящее, в котором раскаленные дневной жарой стены камеры заполнял душный воздух. Он лишился последней ступеньки лестницы, которая могла вывести его из этого ада.

Помогая матери по дому, разглядывая картинки, которые нарисовала Люси во время своих коротких визитов на материк, не переставая ощущать острую боль от потери ребенка, Изабель удавалось часами не думать о Томе. Но потом мысли о нем неизменно возвращались, и перед глазами возникало письмо, доставленное Ральфом и отправленное в ящик.

Гвен обещала привести Люси, но на протяжении нескольких дней так и не появлялась в парке, хотя Изабель и продолжала терпеливо проводить там в ожидании долгие часы. Однако ей не следовало раскисать, если есть хоть малейшая надежда снова увидеть дочь. Она должна ненавидеть Тома, хотя бы ради Люси! И все же!

Изабель достала из ящика конверт и посмотрела на угол, с которого начала было его вскрывать. Потом снова убрала письмо в ящик и поспешила в парк, чтобы снова ждать. А вдруг?!

— Пожалуйста, Том, скажи, что я могу сделать. Ты же знаешь, как я хочу тебе помочь. Скажи, что я могу сделать. — Блюи говорил сдавленным голосом, и в глазах у него предательски блестели слезы.

— Ничего делать не надо, Блюи. — В камере Тома было жарко и после недавней уборки пахло карболкой.

— Будь она проклята, эта погремушка! И черт меня дернул о ней рассказать! — Он в отчаянии схватился за прутья решетки. — Этот сержант из Албани приходил ко мне и расспрашивал, много ли ты пьешь, даешь ли волю рукам. Он встречался и с Ральфом тоже. Люди в городе болтают… болтают об убийстве, Том! Представляешь?! А в баре даже поговаривают о виселице!

Том посмотрел ему в глаза:

— Ты им веришь?

— Конечно, нет! Но я вижу, как этих разговоров становится все больше! И что невиновного могут запросто осудить за то, чего он не делал! А потом, когда он уже мертв, кому нужны извинения? — Блюи с мольбой посмотрел на Тома.

— Есть вещи, которые трудно объяснить, — сказал Том. — И есть причины, почему я поступил так, а не иначе.

— Но что именно ты сделал?

— Мои поступки разрушили жизнь другим, и теперь пришло время держать за это ответ.

— Старый Поттс утверждает, что если жена отказывается подтверждать слова мужа, тот наверняка виновен!

— Спасибо, приятель. Это хорошая новость!

— Не сдавайся без борьбы, Том. Обещай, что не сдашься!

— Со мной все будет в порядке, Блюи.

Однако когда Блюи ушел, Том засомневался в своем оптимизме. Изабель не ответила на его письмо, и ему следовало приготовиться к худшему варианту развития событий. И все-таки он верил, что Изабель осталась той, которую он когда-то знал.