Сергей Мильшин - Атаман

Заметив оживление, от толпы казаков отделился и решительно направился к ним невысокий, как подросток худой, но героического вида, станичный Атаман Григорий Желтоухий. Остановился перед Петром. Глянул вопросительно на старика, получив разрешительный кивок, обратился к нему неожиданно густым — самый раз командовать — басом.

— Что делать собираешься, Петро, как жить дальше?

Петр вздохнул — натянул рубаху на широкой груди:

— Пойду до Харина, ему люди нужны. Говорят, он отводную канаву собирается строить.

— Правильно решил, — одобрил атаман, — если хочешь, только скажи — я за тебя Антипу словечко замолвлю.

— Спасибо на добром слове, Григорий, — Петр Никитович покачал головой, — схожу сначала сам, а там уж как Бог даст.

— Когда пойдешь?

— Завтра же.

— Ну, смотри, еж ли что, на нашу помощь всегда можешь рассчитывать, мы таких славных казаков в беде не бросаем.

— Благодарю, — у Петра дрогнул голос.

Атаман повернулся к Никише:

— Ну, а у тебя что? Сын пишет?

— Пишет, как же, — оживился Овчаренко, — рассказывает, что загонял их там наш Ботвиньев.

— Загонял!? — атаман довольно хохотнул, — десятник наш молодец, вернется сын со службы настоящим казаком. — Он пригнулся поближе к Никише и словно по секрету, но так, что все слышали, проговорил, — Ботвиньев мне твоего казака намедни в письме нахваливал: добрый рубака получается. — И рассмеялся, переходя к другой группе казаков. Рассмеялся и смущенный Никиша.

— Ну вот, а ты переживал, — хлопнул его по плечу Петр.

— Я на тебя посмотрю, — отозвался Никиша и широко заулыбался.

Долго ещё не расходились казаки. Вспоминали былые сражения, слушали рассказы стариков, хохотали так, что привыкшие к стрельбе кони у привязи вздрагивали и поводили ушами: «Что это, уж не стреляют ли?»

До самого вечера досидели. Пока не начало смеркаться и не захрустел опять под ногами ледок на растаявших было лужах. Петр Никитович в этот вечер вернулся домой успокоенным и уверенным, что у сына все будет хорошо.

Шел 1913 год.

— Первый пошел, — шепотом сообщил Василий Иванович Куров, рукой отодвигая ветку сирени, в зарослях которой они с Виктором Викторовичем Калашниковым просидели добрых часа полтора. Засели, когда еще только начинало темнеть. А теперь медленно, но неотвратимо накатывала осенняя ночь. Тут еще эти комары. Вроде осень, а этой заразы меньше не становится. Казаки мужественно отмахивались, но о том, чтобы бросить пост и уйти, никто из них даже не думал.

На той стороне улицы, за тяжелыми металлическими воротами все это время было тихо. Никто не зашел, не вышел. Про точку по торговле анашой и, возможно, чем-то покрепче казакам рассказал на днях Алешка-Кузня. Он жил по соседству. Но так оперативно казаки вряд ли пошли бы следить за подозрительным домом. Все-таки надо еще какое-то подтверждение. Кузня, конечно, парень серьезный, но мог же и ошибиться. Обидеть человека подозрением легко, потом самим же будет неудобно. Однако сегодня этот же адрес сдал один из местных наркоманов. Чтобы не отправиться прямиком в районную КПЗ, он без колебаний выдал адрес своего продавца. Наркомана, всыпав ему уже пяток традиционных плетей и взяв на заметку, отпустили. А сами задумались. Еще оставались сомнения, здесь жил молодой парень Володя Тихоречкин, работавший в колхозе, тоже из казаков. Не хотелось верить, что кто-то из своих может скурвиться, и Атаман решил, прежде чем идти к нему с обыском, удостовериться наверняка.

Полтора часа ничего не происходило. Чапай даже успел с удовлетворением подумать, что они ошиблись — никакая это не «точка» по продаже наркотиков, а обычная усадьба, где живут нормальные честные люди. Ошибся Кузня. С кем не бывает. Но тут худая фигура, быстрым шагом проходившая по дороге, резко свернула к калитке и, не оборачиваясь по сторонам, как того ожидали казаки, подняла руку и нажала на кнопку звонка.

Мужики затаились. Василий Иванович осторожно отпустил ветку. Почти тут же над невидимым за высокими воротами крыльцом вспыхнул свет, и через некоторое время, достаточное для того, чтобы человек за забором мог пересечь широкий двор, калитка распахнулась. О чем хозяин говорил с гостем и что они делали, из-за кустов было не слышно и не видно. Но общение было коротким. Буквально через полминуты дверь захлопнулась, и ночной прохожий направился в обратную сторону. Он шел быстро, опустив голову и спрятав руки в карманы.

Виктор Викторович оглянулся на напарника с немым вопросом: «Берем?»