А почему она оказалась на обочине, да еще и в грязь лицом была вдавлена? Так пьяная. Отползла, наверное, с разбитой башкой — и вдавилась.
Не он же волок и без того мертвую девочку к луже, держась за кроссовки синего цвета, отчего один кроссовок слетел — и он тянул ее за другой?
Конечно, его все-таки посадили.
Закон справедлив.
Разумеется, его посадили ненадолго.
Фемида гуманна. Однако он остался лежать на полке ее ведомства...
На случай выпадений новых девушек из кабины зеленого КамАЗа, везущего людям липкую сладкую жрачку и теплое вонючее пиво.
В одной из психиатрических больниц недели через три после того, как Анну «зарыли в землю» произошел необычный случай.
Один из психов, находящихся в этих стенах пожизненно, пошел ночью в туалет, но, не дойдя до дверей, вдруг упал на колени и рухнул дальше, вперед, в небытие.
Говорят, что когда он лежал в казенном костюме в таком же казенном гробу и когда этот самый казенный гроб навсегда закрыли казенной крышкой, — то в этот момент Гешка, так называли его здесь все, перестал выглядеть психом и казенным. В это мгновение на мужицки красивом и сильном лице его, при желании, которого не было у притомленных духотой могильщиков и которое было у стоящих за их спинами настоящих психов, можно было увидеть подобие домостроевской суровой улыбки.
На перемене ко мне подошла Маслова и в сотый раз сказала, что ей нужно со мной поговорить.
Так получилось, что в этот момент в кабинете мы были вдвоем.
— Валяй, — с видимым безразличием ответил я.
— Я просто хотела сказать… Я хотела сказать… Я…
— Да говори ты, чего как ребенок.
— Я не ребенок. Это у меня будет ребенок.
— ???
— Я просто хотела сказать, что у нас с вами будет ребенок…
Примерно то же самое сказала Надька выпущенному на свободу Коляну сразу, как только он переступил порог следственного изолятора.
А Брагина, зараза, никому ничего не сказала, а просто заявилась первого сентября в лицей с большим-пребольшим животом.
По моим подсчетам, десять девочек, которые учились в этой группе, за последующие после истории с Молью три года родили десять детей.
Каждый, знаете ли, по-своему побеждает кошмары.
— Рядом с Анной похоронена целая семья, — сказал я молодой жене, которая ждала меня у кладбищенской оградки, по старинному поверью не заходя внутрь. — Есть и детская могилка. На ней выведено: «Младенец Николаевский».
Жена промолчала.
Впереди был хлопотный день.
Нужно было ехать в деревню, копать картошку.
В пустой дом въехали мужчина, женщина и ребенок.
Неделю они осваивались на новом месте.
А на восьмой день в доме появилась старушка.
Старушка вошла в дом без стука, прямо во время завтрака. И по тому, что между стуком входной двери и открыванием двери внутренней, ведущей на кухню, прошло около минуты, мужчина понял, что старушка прислушивалась.
Разговор во время завтрака был горячим.
Мужчина твердил женщине, что необходимо утеплить чердак и забетонировать пол в подвале.
Женщина возражала, что в первую очередь гораздо важнее повесить занавески на окнах.
Ребенок говорил, что сначала нужно сделать ему качели, такие, как в детском парке. Но, поскольку говорить он еще толком не умел, мама поняла это по-своему и впихнула в рот малышу ложку овсяной каши. Мальчик запротестовал. Мужчина стал доказывать, что сын просил на самом деле соку. Ребенок выплюнул сок. И новоселы не самым дружелюбным образом уставились друг на друга.
Тут-то и приспела старушка. Маленькая такая. Полуторка. Худая, как жердь. И заговорила басом:
— Здравствуйте, миряне!
Первым она стала устанавливать отношения с мужчиной.
— До вас тут жили, — уже обычным, окающим голоском начала старушка, робко подсев к столу и не спеша взять придвинутую радушной молодухой чашку.
— Жили, — кивнул мужчина.
— Вот-вот. А я при них, — сообщила старушка.
— В смысле? — не понял отец семейства.
— Помогала.
— Домработница, что ли? — несколько беспардонно бухнул мужчина.
— Нет. Член семьи, — чинно ответила старушка и принялась за чай.
Мужчина и женщина переглянулись.
«Не вздумай, — можно было прочитать во взгляде мужчины. — Не вздумай завязывать с нею знакомства. Старая карга сядет на шею и не слезет».
«Ну разве нам помешает, — говорил взгляд женщины. — Ну разве нам помешает… Одна! Маленькая! Старушка! Которая наверняка умеет топить печки и печь пироги…»
Все решил ребенок, который смотрел-смотрел на старожилку — и вдруг захохотал.
Читать дальше
