Стиг Клаэсон - Мы Любим Ингве Фрея

Эльна вопросительно смотрит на брата.

— Расстояние досюда! Иначе указатель не похож на настоящий! Так сказал Петтерсон, тот самый, что приехал на машине с прицепом!.. Он приехал с девушкой! Мне кажется, что они не расписаны!

— Как она с виду, не неряха? — спрашивает Эльна. — Сам-то парень вроде опрятный, хоть и не снимает шляпы.

— Я не знаю, неряха она или нет! Она была в халате, когда я ее видел! И еще, она знает, что такое косовина! Может, она даже знает, что такое фуганок! Она не теряется! Видно, что с Севера!

Сапожник плеснул себе кофе в чашку и еще капнул в него водки. Потом отнес бутылку обратно в горницу к Эльне и спрятал ее в комод.

Он снова сел за стол и отпил из чашки.

— Она наверняка знает, что такое фуганок! — вдруг крикнул сапожник, уже ни к кому не обращаясь. — А вот Петерсон не знает!.. Петтерсон наверняка не знает, что такое фуганок! А про косовину, наверное, и не слыхал!.. Не расписаны они!.. А те, другие, — расписаны!

— Какие другие?

— Те, кто нанимал у нас лодку! Они наняли нашу плоскодонку и заплатили за это десять крон! Люди с ума посходили! Потом, когда выгребли на середину, стали ругаться! Так сказал Петтерсон!.. Он точно с ней не расписан! Не знал, что она из деревни! А должен был бы знать! Но вид у нее не деревенский! Вид у нее, как у настоящей городской фру!.. А он фотограф!

— Кто он?

— Петтерсон! Тот, кто приехал на машине с прицепом! Он фотограф! Он фотографирует девушек! Вот ока для чего ему нужна! Он должен ее сфотографировать… Нет, они не расписаны, точно не расписаны!

— Тебе-то что?

— Мне ничего! Мне это ничего, но это неправильно! Он сказал, что я должен проставить в указателе расстояние!.. Я, пожалуй, возьму кисть и краску и пойду впишу его!

— Какое расстояние?

— До памятника старины! До могилы!

— Ты выпил лишнего.

— Это ты во всем виновата! Ты сказала, что нас здесь скоро будут принимать за памятник старины!.. Я не хочу быть памятником!.. Поэтому в указатель надо вписать точное расстояние до дома Ингве. Досюда от шоссе — четыреста метров! И отсюда до Ингве — примерно пятьдесят метров. Значит, всего будет четыреста пятьдесят. Их я и впишу.

— Зачем? — спрашивает Эльна.

— Иначе указатель не будет, как настоящий! Так сказал Петтерсон! А вообще ты во всем виновата!

Эльна не ответила. Она не понимала по-настоящему, о чем толкует сапожник.

— Как можно жить тем, что фотографируешь девушек? — кричал сапожник. — Нельзя этим жить! А вот деньги получать за это можно! Он даже банку червей, которых Эман накопал для него, продал за пять крон!.. Он продал червей той паре, что расписана!.. Тем, кто нанял лодку!

— И вы взяли деньги?

— Деньги взял Петтерсон. Он берет деньги за все! Еще он хотел взять две кроны за то, что они поставили там машину. Но мы тогда ушли! Мы не захотели в этом участвовать!.. Вот у Эриксона и закружилась голова! Он занервничал, и у него голова пошла кругом. Оттого он и выглядел нездорово! Он нервничал из-за денег!

— Выглядит он плохо.

— Он такой же, как всегда! Но вчера он нервничал! На могилу съехалось слишком много народу!

— На чью могилу?

— На могилу Ингве! Наш памятник старины — это могила Ингве!

Эльна замолчала. Она не могла понять, о чем говорит сапожник.

Выдумка стариков никак не доходила до ее сознания. Правда, Эльна поняла, что речь идет о чем-то серьезном. Раз уж Эриксон вдруг стал торговать лоскутными дорожками, то дело было серьезное. Ей хотелось хорошенько расспросить обо всем сапожника, но она не знала, как к этому подступиться.

— Сколько выручил Эриксон за дорожки? — спросила Эльна.

— По десять крон за метр! — выкрикнул сапожник. Эльна задумалась.

В кухне стало тихо. Что сейчас будет делать сапожник? Пойдет в мастерскую? Или придумает себе что-нибудь другое?

Сапожник поднялся.

— Вон он идет! — крикнул он. — Я ухожу!

Сапожник увидел в окно, как к дому шагал Петтерсон. Он был одет во все вчерашнее: белую рубашку, черные брюки на красных подтяжках и светло-коричневые туфли. На голове у него по-прежнему сидела шляпа.

Сапожник не успел скрыться в мастерской. Петтерсон застал его в прихожей. Волей-неволей пришлось ему вернуться с Петтерсоном на кухню.

— Добрый день! — сказал Петтерсон. — Я еду в город и хотел спросить, не надо ли вам чего-нибудь? Или, может, вы сами со мной поедете?.. Да, где у вас тут церковь?

— Церковь вам зачем? — спросил сапожник.

— Хочу отыскать могилу.

Сапожник повернулся к Эльне и прокричал ей: