Андрей Буревой: Фрея. Карантин класса «Т»

«Без двух минут тринадцать часов…» — машинально отметил для себя время произошедшего капитан Кодус Лит, смятённо взирая на огромный, чуть изогнутый металлографический экран, занимающий одну стену-переборку корабельной рубки целиком и захватывающий ещё частично две соседние. Непрерывно транслируемое на него датчиками переднего обзора изображение ближнего космоса, создающее полную иллюзию того, что данное помещение находится в самом носу лайнера, и в обычные времена впечатляло, а уж сейчас тем более…

— Что там произошло?.. — осмелился, наконец, кто-то из младших навигаторов озвучить вопрос, закономерно возникший, пожалуй, у всех находящихся в рубке.

С трудом оторвав взгляд от экрана, капитан покосился на заговорившего. Но ничего не сказал. Повернул голову и вновь уставился на чётко выделяющееся во тьме космоса исполинское сооружение из блестящего металла, в виде толстого кольца с расходящимися от него четырьмя длинными стрелами-антеннами, словно бы узрев что-то новое во вполне обычных вратах гиперпространственного перехода. В которые только что вошёл идущий с опережением в четверть часа межсистемный лайнер «Драуг»… и, вместо того чтобы, как полагается, резко ускорившись, раствориться в космосе, оставляя за собой медленно истаивающий призрачный силуэт, замер. Замер, неистово замерцал и со вспышкой подобной рождению сверхновой — исчез…

— Дестабилизация пространственно-временного континиума при совершении гиперперехода вызвавшая перерождение материи в лучистую энергию… — прошептал первый навигатор «Канопуса» — Тарс Ген. И шумно сглотнул.

— Как же так-то?.. «Драуг» же как и мы был забит беженцами… — потерянно обронил его подчинённый.

— Да, они тоже приняли на борт около двадцати тысяч эвакуирующихся с Фреи… — согласился с ним один из пилотов.

Некоторому оживлению обстановки в рубке помешал короткий зуммер, сигнализирующий о том, что кто-то вышел на связь с лайнером.

— Внимание, получен входящий запрос из штаба дислоцируемой в системе Хло объединённой группировки войск на предоставление прямого доступа к искину корабля! — прозвучал ясный голос искина «Канопуса» — Лары.

И все разом обратили взгляды на капитана. Который растерянно хмурясь, потёр подбородок. Ведь всеми писаными и неписанными правилами прямо не рекомендуется проводить какие-либо манипуляции с корабельными искинами в открытом космосе. Во избежание. Но уж вояки-то об этом не могут не знать…

— Чем обосновывается пришедший запрос? Происшествием у гиперврат? — решил уточнить Кодус.

— Подтверждено, — парой мгновений спустя подтвердила Лара, сделав соответствующее уточнение.

Поколебавшись немного и бросив ещё один взгляд на обзорный экран, на который кто-то из навигаторов вывел повтор произошедшей с «Драугом» трагедии, капитан «Канопуса» кивнул и скрепя сердце сказал:

— Хорошо, даём им доступ…

Произнеся это, Кодус отправил по защищённой линии связи соответствующий код подтверждения для прямого подключения к корабельному искину. То же самое сделали старший вахтенный пилот и первый навигатор. Ведь защита завязана сразу на три электронных ключа…

— Что за?.. — вырвалось у Тарса, когда мгновением спустя у него неожиданно свернулась прямая линия связи с Ларой. И, видя как начали непонимающе переглядываться остальные, очевидно тоже столкнувшиеся с аналогичной ситуацией потери внутренней коммуникации, возмущённо вопросил: — Они что там, перезагрузить наш искин решили что ли?

Увы, предположение первого навигатора, очевидно, было ошибочным… так как в этот же момент раздался голос Лары, озвучивающей, согласно принятым ещё в стародавние времена правилам, когда коммуникационные имплантаты не стояли у всех поголовно, все критичные изменения в жизни корабля. Только мягкий женский голос искина, как почудилось всем, был теперь каким-то другим — холодным и бездушным…

— Внимание, произведена аварийная разгерметизация палуб D и C! Доступ к спасательным капсулам невозможен!

— Внимание, произведена незапланированная корректировка курса!

— Внимание, двигатели перешли из режима экономичного хода в режим максимальной тяги!