Виктор Корнев - Четыре реки жизни

Зато этот малый ручеек протекает недалеко от моего дома. Несколько минут и я в лесу, еще десяток минут ходьбы и вот оно мое заветное место, на крутом бережку ручья, в тиши склоненных черемух и ив, под высокими березами. Рядом стоят, прислонившись друг к другу, пара сосенок-подружек. С удовольствием прихожу посидеть на поваленном бурей деревом, постоять прислонившись к шершавой коре огромной сосны. Здесь хорошо вспоминается прошлое, думается о настоящем.

Здесь хорошо прятаться от обид и сложностей несовершенного человеческого мира. Здесь хорошо слушается тишина. С удовольствием прихожу туда весной, когда только что набухли почки на черемухах и пошел березовый сок. Прихожу, гонимый городской жарой летом, чтобы посидеть в тенистой прохладе листвы. Но чаще всего я бываю там осенью, когда земля и деревья раскрашены многоцветьем опадающей листвы, когда птицы собираются в огромные стаи и их пронзительный гомон оглашает окрестности.

Бываю там и грустную пору черной осени, когда холодные дожди добивают на земле бывшее разноцветье, а потемневшие стволы и ветви голых деревьев, зябко дрожат вершинами под порывами северного ветра. В этот период лес пуст, ничто не мешает спокойному течению мыслей, вспоминается отец, мама, мое детство под их крылом. Бываю, но редко в этом заветном месте и зимой, по первому снегу и потом, когда проезжаю неподалеку на лыжах.

Из окон нашего коридора открывается прекрасная панорама на близкую Волгу. Особенно интересно летом и осенью, когда красавцы, трехпалубные теплоходы вереницей, друг за другом, плывут по реке. В благодатную летнюю пору обычно встаешь утром часов в шесть, садишься на велосипед и через десять минут на реке. Ловишь подлещиков, да и голавлики нередко попадаются. Самое простое и легкое времяпровождение для пенсионера, лучше не придумаешь. Если нет клева, холод или дождь, срочно сматываешь удочки, на велосипед и вскоре уже дома. Только вот такой привередливой и мелкой рыбы я никогда прежде не видел. И леску подавай ей 0,08 мм и крючок №3, который так тяжело привязывается уже не чуткими руками. Не то что на Дону – леска 0,4-0,6 мм и самодельная блесна из трубки в палец толщиной, залитая свинцом. А крючок тройник №14. Такой снастью так намахаешься да находишься за день, что спишь, как убитый. Сейчас же все на пределе возможностей, а они с каждым годом, увы, заметно тают. Даже неудачный соскок с велосипеда отдается долгой пронзительной болью в позвоночнике, видимо, последствия спорта и былых перегрузок.

Но не все так грустно. В жару еще с удовольствием можно поплавать в прохладной волжской воде, позагорать в тени, а вечером пройтись по чистой асфальтированной набережной, наблюдая, как плывут многочисленные катера, яхты и парусники по глади воды. Благодать, красота, сам бы рад взять доску и поднять парус, но спина не та, да и годы берут свое.

Из окна на лестничной площадки открывается сверху прекрасный вид на городское озеро. Когда-то оно утопало в зеленом массиве, не подойти, в нем ловились караси и плотва, быстро прогревалась вода и все купались. Теперь его зажали со всех сторон автодороги, деревья снесли, да и уменьшилось оно вдвое. Вода стала грязной и купаться нельзя. Нет ни рыбы, ни чистой воды, все окультурили. Видна и плотина Волжской ГЭС и широкая перспектива Волжского моря. Летом там можно искупнуться или просто посидеть на берегу, послушать шум прибоя. Зимой стаи москвичей-рыбаков плотно оккупируют прибрежные льды, вылавливая на мотыля подлещиков и окуней.

Некоторые даже остаются с ночевой на льду. Но я предпочитаю более близкие места – Волгу напротив дома и залив возле шлюза. За те семь лет, что я живу в здешних краях, замечаю, как скудеют запасы и мельчает рыба. Судака почти не осталось, лещ заражен, щука стала, что карандаш.

За Большой Волгой, за дорогой на Москву раскинулось широкое Лебяжье озеро, где в далеком 36 году ловил рыбу и мой отец, когда строили здесь ГЭС и канал. Тогда это была речушка, потом ее запрудили берегом канала, вот и возникло озеро. Совсем недавно я частенько выбирался на это озеро, там неплохо брала плотва, да и покупаться в жару - вода с поверхности прогревается первой. Теперь вода стала грязной, все берега усеяны автомобилями, а про рыбу и говорить нечего – варвары процеживают все озеро неводами, благо сети теперь в каждом спортивном магазине. А в этой стране давно укоренился блатарский подход, коль за это деяние не сажают, то это все мое – будь рыба в озере, нефть или газ. И наплевать на всех остальных людей этой страны. Кто не успел, тот опоздал, а совесть и мораль, это не для них. Теперь бывшая прекрасная жемчужина, в которой когда-то селились лебеди, вся истоптана, заплевана, изгажена.