Виктор Корнев - Четыре реки жизни

Вот вдалеке показался заброшенный дом. Всегда стараюсь объезжать его далекой, далекой стороной. Почему-то на меня, не суеверного и не очень трусливого человека, с детства путешествующего в одиночку и по более опасным местам, этот полуразрушенный хутор наводит ужас даже днем. А случилось это поздней осенью в прошлом году.

Помню, приехал я на попутной машине, в субботу на ночь на Сал. Тогда я еще только осваивал эти дикие места, поэтому долго шел вдоль берега, пока нашел подходящий плес и сход в воду. Уже был свежий октябрь и я в основном блеснил и ловил голавлей, перемещаясь вниз по течению. К ночи довольно далеко ушел от дороги и ночевать в лодке устроился на левом берегу широкого и глубокого плеса, как обычно схоронившись в зарослях густого тростника. По прямой до этого полуразрушенного убого дома, с сараем и садом было не более 150 метров. Вечером, когда рыбачил, из-за высоких тростников, я не видел его и лишь когда стал искать место для ночевой, заприметил. Но было уже неохота возвращаться назад, оценив обстановку, я решился заночевать здесь. Хотя с детства усвоил, чем дальше от людей, тем спокойнее. Такова практика и реальность этого мира, чтобы там не говорили гуманисты. Любить чужих тебе людей лучше всего издалека, на расстоянии, а ночью лучше не сталкиваться, особенно когда их больше двух.

Была черная, черная осенняя лунная ночь. Холодный ветер гнал по небу редкие облака. Уютно устроившись головой на носу лодки и прикрывшись всем, чем можно, вплоть до сухих стеблей тростника, я лежал, как разведчик в засаде, наблюдая своими острыми охотничьими глазами за окрестностями противоположного берега. Темные глазницы окон этой хибары, стоящей недалеко от берега, в окружении уже сбросивших листву нескольких деревьев, также обозревали пустынные окрестности. Покосившаяся крыша с провалами и трубой сияла, отражая серебристый свет луны. Легкий шелест стеблей тростника, да мерный плеск неспешных волн о лодку, погружал меня в спокойную дремоту…

Я уже наверное заснул, свернувшись клубком на дне лодки, когда вдруг раздался далекий протяжный скрип, что заставил меня открыть глаза и осторожно приподнять голову. Бывшая до того закрытая дверь, разверзлась и глядела на меня своей жуткой чернотой. Что-то огромное и сплошное затемнило полдома и исчезло. В то же мгновенье дверь с тихим вздохом закрылась.

Не одну тысячу ночей я провел в полном одиночестве, коротая их вдали от дома за свою уже длинную жизнь – на реках, озерах, в армии и на гражданке, в тайге и степи. Приходилось ночевать в горах, пробираться по ночному кладбищу, но никогда и нигде, ни до ни после этого явления, меня не одолевал такой животный страх. Вся моя испытанная шкура охотника встала под одеждой на дыбы, поднялись волосы под фуражкой, напрягся загривок и сжались зубы. Тихо улегся я на дно лодки, спрятавшись под полиэтилен и стебли. Рука инстинктивно схватила кинжал, глаза прищурились – ты не видишь, тебя не увидят. Такова реакция всего живого в безвыходных ситуациях. Блеск глаз очень выдает в темноте. Не надо и прибора ночного видения.

С тех пор я всегда объезжаю это место за несколько километров, даже днем, а этот черный дверной проем снился мне очень и очень долго. В тоже время, я прекрасно знаю, что ужасное притягательно, так как будоражит сосуды адреналином. Не зря же сказано - « И все неведомое, тайна, над человеком держат власть…». Однако это разрушительно для здоровья из-за отсутствия борьбы и выхода сконцентрированной энергии мышц. Ужас без борьбы, постепенно калечит здоровье и прежде всего разрушает психику, как водка или наркотики.

Наше телевидение, режиссеры и писатели ужасов и страшилок, нещадно эксплуатируют эти свойства психики человека, с умыслом или без оного, разрушая здоровье населения, сталкивая его на тропу алкоголя и наркотиков. Не увидеть здесь прямой связи может только слепой или больной человек. Об этом давно тревожно трубят психологи. В частности, специалисты по нейролингвистике из школы Милтона Эриксона. Вот почему народ так боится ночи, кладбищ и одиночества. А надо лишь беречь свою психику, не смотреть и не читать шизофренические фантазии больных людей, которые в погоне за деньгой, забыли об ответственности «за прирученных». А вот что испытал наш великий путешественник-одиночка Федор Конюхов, и я и, наверное, многие нормальные люди, с удовольствием бы и прочитали и посмотрели бы. Но наш талантливый современник скромен и не обременен славой. А такие наше ТВ не очень интересуют. Им подавай жареное. Из меню, «одна бабка сказала».