Виктор Корнев - Четыре реки жизни

Дорога из барака в школу занимала около часа. Помню, шагаешь осенью в резиновых сапогах, справа высоченный забор, слева болото, а между ними разбитая скользкая дорожка в метр шириной. Сколько раз мы на ней падали и приходили в школу грязные и мокрые. По весне мы на этом болоте плавали на плотах и даже когда-то ловили рыбу. Трудный участок вдоль забора шел метров пятьсот, а дальше шла колючая изгородь собачника. Там злые, натасканные на заключенных, метрового роста овчарки, встречали и провожали нас истошным лаем. С тех пор не люблю овчарок и их человеконенавистных хозяев. Их философия, сродни гитлеровской, у нас голубая кровь, а вы плебеи на нашей территории. Но видно вторая мировая война не всех научила уважать других людей, придурков и блатарей до сих пор предостаточно. За собачником шел громадный пустырь, глубокая паводковая канава, шоссейка и начинались двухэтажки нашего города и асфальт. Здесь мы обычно в чистых лужах мыли обувь, счищали грязь со штанов и шли дальше. Пройдя два квартала мы по широкой лестнице с большими шарами по бокам, заходили в нашу, тогда еще новую, громадную, по тем временам, двухэтажную школу. Была и более хорошая окружная дорога, но она шла вокруг забора, что окружал гарнизон и была еще длиннее. После 54 года гарнизон расформировали, казармы заселили гражданскими и мы уже в четвертый класс стали ходить напрямую через гарнизон, ужас грязи и собак для нас закончился.

В классе из ребят поселка я был один, поэтому особо не выступал, хорошо учился и занимался в спортивных секциях в школе и в Доме пионеров. Особенно зауважали в пятом классе, когда припечатал шестикласника носом к перилам лестницы - кровища хлестала, как у резаной курицы. Здоровый парень оказался рохлей и спасибо завучу, что встала на мою защиту и не вызывала родителей в школу.

Где-то в шестом классе, толи сам, толи кто-то купил мне две замечательные книги, которые, как ни что другое повлияли на мое образование и во многом предопределили мою судьбу. Первая книга называлась "Солнце и его семья" Зигеля, вторая "Машина - двигатель". Прочитав первую, я по иному стал смотреть на небо. Увлекся астрономией, смастерил из очков и увеличительного стекла, самодельный телескоп. Эта книга подвигла меня прочитать все книги из школьной библиотеки касающиеся астрономии. К концу седьмого класса я знал почти все крупные созвездия и главные звезды нашего, еще черного, степного южно-уральского неба.

Вторая книга притянула меня к технике, физике, к электрике. Прочитав множество популярной технической литературы из школьной библиотеки, уже в шестом классе я стал бредить ядерной физикой, управляемым термоядерным синтезом, а моим кумиром стал Игорь Васильевич Курчатов - руководитель всех атомных проектов в СССР в пятидесятых годах. Детское любопытство подогрела поездка к родственникам в Дубну, где разворачивались грандиозные работы по ускорителю и создавался ОИЯИ.

Однако сложные материальные условия, когда четверо детей и мама, стали жить на одну отцовскую пенсию, плюс его небольшие подработки, перечеркнули и отдалили все мои амбициозные планы. Поэтому, как только постарше меня сосед поступил в Индустриальный техникум, на следующий год, после окончания седьмого класса и я оказался в техникуме. Там же за учебу платили стипендию, целых четырнадцать рублей в месяц!

Без особой подготовки, хорошо сдав вступительные экзамены, пришел в конце августа в техникум, а меня в списках нет. Я к руководству, а они: « Почему не отдал экзаменационный лист после последнего экзамена». А я на радостях, хорошо сдав последний экзамен, засунул этот листок в карман и умчался. Считал, что экзаменационной комиссии достаточно своих экзаменационных ведомостей. С горем пополам зачислили, шустрого законника-парнишу в вольные слушатели, без стипендии и с испытательным сроком.

Вот тут я и показал и упорство, и сметку, и настойчивость, все те лучшие качества, что так присущи большинству людей рыболовного племени. За весь первый семестр я не пропустил и даже не опоздал ни на одну лекцию, а первую сессию сдал на одни пятерки, став лучшим в группе. Даже за экзамен по башкирскому языку, преподаватель поставил пятерку, чтобы не портить мою зачетку.

После такого старта терять лицо не хотелось, тем более что втянулся в достаточно интенсивный и интересный способ обучения, не то что школьные занятия. Здесь все было как у взрослых: лекции, зачеты, курсовые. Поэтому, начиная со второго семестра и до выпуска, я получал только повышенные стипендии, на радость родителей.