Флора Шрайбер - Сивилла

Нэнси тревожно металась по комнате. Обернувшись к доктору, она заявила:

— Я никогда не стану католичкой. Я никогда-никогда не буду делать то, что они мне прикажут, и я боюсь того, что они станут творить. Я не хочу, чтобы меня бросили в тюрьму. Но все равно не буду делать то, что они потребуют от меня.

Скрытые симптомы истерии вышли наружу. Мощное крещендо сильных эмоций заполнило небольшое помещение подобно звукам большого оркестра. Нэнси без сил упала на кушетку.

— Доктор, — она с трудом шевелила языком, — иногда я так боюсь всего этого, что мне хочется умереть прямо на месте.

Доктор Уилбур тихо и спокойно ответила:

— Зачем вам умирать? Слишком многое пришлось бы оставить здесь. Хороших людей. Интересные занятия. Музыку, живопись, природу. — И добавила многозначительно: — Возможность объединиться с Сивиллой и обрести себя.

Настроение пациентки резко сменилось. Вместо страха появился гнев и инстинкт самосохранения.

— Зачем вы загоняете меня в угол? — спросила Нэнси.

— Дорогая моя, я не загоняю вас в угол, — успокаивающим тоном ответила доктор. — Я просто пытаюсь заставить вас понять, что нет причин умирать.

— Нет причин? — задумчиво переспросила Нэнси. — Есть причины личные, есть и общественные.

— Каковы же личные причины? — тихо спросила доктор, прекрасно сознавая, что, несмотря на все предыдущие бурные высказывания, первый настоящий контакт с Нэнси возникает только сейчас.

— О, — ответила Нэнси, — все мы стараемся заставить Сивиллу что-то делать, и ни у кого ничего не получается. Суще ствование, связанное с Сивиллой, — это постоянное разоча рование. Поэтому я сержусь и боюсь. А иногда мне хочется свернуться как младенцу и снять с себя всю ответственность. Но вообще я очень близка с обеими Пегги, а вы зна ете, как они относятся к Сивилле. Сивилла все время заставляет Пегги Лу кипеть.

Неожиданно снова расслабившись, Нэнси пояснила:

— Я так близка с обеими Пегги, что взяла у них вторые имена. Но они пользуются фамилией Дорсетт. Я — нет. Я — Нэнси Лу Энн Болдуин. Мисс Болдуин была учительницей, которой воображала себя Сивилла в то время, когда появилась я.

— А какие другие личные вопросы беспокоят вас, Нэнси? — поинтересовалась доктор. — Что бы вы хотели делать, но не можете?

— Ходить на ногах, которые не подгибаются, — прозвучал удивительный ответ. — Мне хочется бывать в разных местах, заниматься разными делами. Вы же понимаете, что с Сивиллой это не получится.

— Мы можем устроить так, что получится, — пообещала доктор.

— Боюсь, все же не получится, — резко ответила Нэнси. — Но как раз сейчас меня больше беспокоят общественные проблемы. — В ее глазах вновь появилось выражение страха. — Эти католики проскользнут, когда от них меньше всего ожидаешь. Они захватят нас врасплох.

— Меня они не захватят, потому что я их не боюсь, и верю я не так, как вы. Я верю…

— Времени осталось совсем немного, — истерично заговорила Нэнси. Потом повторила уже тише: — Я бы хотела умереть, но Бог не позволяет мне. Вы понимаете, мне самой пришлось бы делать это, а самоубийство — это так же неправильно, как следовать указаниям католиков. И в том и в другом случае я предала бы свою душу дьяволу.

— Послушайте, Нэнси…

Доктор пыталась сбить этот настрой, представив иную точку зрения, но Нэнси оборвала ее:

— А я не желаю, чтобы дьявол победил!

— Нэнси, — ответила доктор, решив радикально сменить тему, — если бы вы и Клара, да и некоторые другие, а в особенности Марсия, присоединились к Сивилле…

— У Клары те же самые проблемы с религией, что и у меня, — вновь прервала ее Нэнси. — Ее беспокоит то же, что и меня. Я уверена, что вчера она рассказала вам то же самое, что…

На этот раз доктор оборвала свою собеседницу.

— Если вы и Клара поможете Сивилле стать сильной и начать делать то, что ей хотелось бы делать, — многозначительно заявила доктор, — появится еще один человек, способный поддерживать демократию, которую католики, по вашему мнению, могут у нас отобрать.

Погруженная в собственные мысли, Нэнси ответила не совсем впопад:

— Всегда нужно быть готовым к дню, когда католики уничтожат нашу демократию. Нужно следить за этим!

— Нэнси, — продолжала доктор твердым, настойчивым голосом, — Господь дал нам мозги для того, чтобы мы пользовались ими…

— Конечно. — Нэнси снова не дослушала до конца. — А кроме того, Он дал нам Пророчества, чтобы мы знали, как воспользоваться своими мозгами для подготовки к борьбе против захвата власти католиками.