Флора Шрайбер - Сивилла

— Послушайте, Нэнси… — вновь начала доктор.

— Он это сделал! — страстно воскликнула Нэнси.

— Господь дал нам разум для пользы дела, — повторила доктор Уилбур. — Не следует транжирить его на необоснованные беспокойства.

Нэнси запротестовала:

— Но Он велел отвратиться от сил тьмы и обратиться к силам света, что значит — следовать за Ним.

— Сейчас в нашей стране обеспечена свобода религии и свобода убеждений, — напомнила доктор Уилбур.

— Это себя не оправдало, — ответила Нэнси.

— Поскольку правление нашей страны есть правление народа, — продолжила доктор, — и вы и я являемся такими же частями системы правления, как все остальные, и…

— Все это я знаю, — резко прервала Нэнси.

— Так это значит, — уточнила доктор, — что если вы так боитесь потерять нашу демократию, то вам с Кларой следует присоединиться к Сивилле, и тогда Сивилла сможет делать все, что в ее силах, для того, чтобы помочь другим людям отвернуться от сил тьмы.

— Простите меня, доктор Уилбур, — вмешался в разговор голос, не принадлежащий Нэнси. — По-моему, я должна кое-что сказать.

Доктор хорошо знала этот голос.

— Слушаю вас, Вики.

— Вы, конечно, извините меня за эти слова, поскольку, как вам известно, я высказываюсь только в тех случаях, когда это совершенно необходимо. Но мне кажется, что вы совершаете ошибку, разговаривая с Нэнси таким образом. Видите ли, у Сивиллы те же самые страхи и тревоги, что у Нэнси и Клары. На самом деле, хотя Марсия считает, что она порвала с религией, у нее тоже есть эти страхи.

— Неужели?

— И я пытаюсь помочь Нэнси, Кларе, Марсии и Сивилле. Дело пошло к улучшению. Как-то раз вы мне сказали: «Вики, почему бы вам не помочь Сивилле?» — и я с тех пор этим занимаюсь. Но если Нэнси и Клара сейчас воссоединятся с Сивиллой, оставив при себе свои страхи, эти страхи прибавятся к тем, которые Сивилла уже испытывает. Боюсь, для нее одной их станет слишком много. Это одна из причин, по которым я перестала поощрять Нэнси и Клару к сближению с Сивиллой. Зачем сближать их, если они не принесут нам дополнительной силы? Они цепляются за ложные идеи: не только излишне озабочены религией, но еще и охвачены депрессией и идеей самоубийства — в большей степени, чем они признаются, и в значительно большей степени, чем они рассказывали здесь. Я не хочу, чтобы они нагружали всем этим Сивиллу, поскольку не уверена, что даже я смогла бы такое выдержать, несмотря на свой сильный характер. Больше я ничего не скажу. Просто считаю, что в данный момент нет смысла пытаться сблизить Нэнси и Клару с Сивиллой.

— Это действительно было бы ошибкой, Вики, — сообщила доктор Уилбур своей добровольной помощнице, — если бы я не собиралась как-то повлиять на тревоги Нэнси и Клары. Но я твердо намерена сделать это. Теперь, если Нэнси позволит мне поговорить с ней подольше, мне кажется, я сумею кое-что поправить.

— Хорошо, — ответила Вики, — я сейчас дам вернуться Нэнси. Но не забывайте о моем предупреждении, доктор Уилбур. Это не просто предупреждение — это предостережение.

Анализируя факт появления пяти новых «я», доктор Уилбур мысленно вернулась к моменту, когда после первого знакомства с Вики она взялась за литературу о расщеплении личности. Еще тогда она предположила, что случай с Сивиллой более сложен, чем случаи Кристин Бошан и Дорис Фишер. Теперь она знала, что случай с Сивиллой Дорсетт, начало которому положила не просто травма, но целый комплекс травм, был наиболее сложным из всех когда-либо отмечавшихся.

Множественные корни болезни Сивиллы: шизофреничная мать, которой помогал и попустительствовал отстраненный, пассивный отец, наивное и лживое окружение, истерия, порожденная фундаменталистскими религиозными убеждениями, конкретно представленными дедушкой Дорсеттом, — рассматривались и интерпретировались доктором. Однако она до сих пор не знала, когда произошла первая диссоциация, хотя ей было известно, что не все «я» возникли во время этой первой диссоциации и что все «я», которые до сих пор представились, уже существовали к тому времени, как Сивилле исполнилось двенадцать лет. Появятся ли еще какие-то «я», кроме тех четырнадцати, которые уже выявлены, доктор затруднялась определить.

Хотя данные о психических расстройствах по обеим родительским линиям говорили о наличии генетического фактора, доктор Уилбур была уверена, что болезнь возникла в результате воздействия окружения. Доктор Уилбур знала, что для излечения болезни проводимый анализ должен вскрыть конкретные случаи злоупотреблений со стороны окружающих.