Флора Шрайбер - Сивилла

— О вещах? О каких? — неуверенно спросила Клара.

— О том, что вы знаете, чувствуете, помните… — терпеливо пояснила доктор.

— Я помню очень многое о церкви, — сообщила Клара. — Все происшествия в церкви Уиллоу-Корнерса стоят передо мной как наяву.

— Расскажите о них Сивилле.

— А что толку? — пожала плечами Клара. — Сивилла не умеет слушать. Понимаете, все дело в этой большой стене.

— Мы собираемся разрушить стену, — ответила доктор. — Все вместе, действуя дружно. — Доктор пристально взглянула на Клару. — Тогда Сивилла обретет способность делать то, чего вы хотели бы от нее. Она больше не будет мешать вашему ученью.

— Я все равно не хочу помогать ей, — упрямо ответила Клара. — Зачем мне это?

— Тогда почему бы вам не объединиться с остальными? — настаивала доктор Уилбур. — Вы сможете делать все, от чего получают удовольствие они. Вы можете заниматься этим вместе.

Клара встала и вновь начала расхаживать по кабинету. Потом она с кислой улыбкой обратилась к доктору.

— Вы в жизни не видели такого сборища индивидуалистов, — сказала она. — Все они хотят делать все по-своему.

— Попробуйте! — возобновила доктор свои уговоры.

Клара рассмеялась:

— Слышали бы вы, как мы ссоримся. А я их и сейчас ощущаю. Обе Пегги так просто кипят.

— Клара, послушайте. — Доктор подошла к пациентке. — То, о чем я прошу вас, нужно сделать ради вашего же блага. Ради всех вас. Я уже говорила об этом с некоторыми другими. Все вы должны работать вместе. Все вы должны попробовать установить контакт с Сивиллой. Это, Клара, единственный способ убедить Сивиллу поступать так, чтобы это не мешало вашей собственной самореализации. Неужели вы не понимаете, каковы ставки? Может, вы все-таки попытаетесь понять?

Комната наполнилась угрозой, когда Клара ответила:

— Сивилле не следует жить!

На следующий день в кабинете доктора Уилбур оказалась Нэнси Лу Энн Болдуин. Шум уличного движения казался Нэнси ужасным отзвуком взрывов, поскольку она жила на переднем краю страха.

— Я не люблю, когда что-то взрывается, — заметила Нэнси. — Всегда что-то взрывается. Когда ты маленький и мать бросает в тебя кубики, то это для тебя все равно что бомба; предметы бьют тебя, ты теряешься, у тебя начинает кружиться голова и вокруг появляются маленькие точечки. И шум, ужасный грохот, который хуже бомбы, когда ты маленький. Самое ужасное во всем этом то, что мать не умерла.

— Ваша мать похоронена в Канзас-Сити. Сейчас нет никаких взрывов, которые могли бы повредить вам. — Уверения доктора звучали как заклинание.

— Не понимаю, откуда вы это знаете, — запротестовала Нэнси. — Мать может быть похоронена в Канзас-Сити, но все равно взрываться в моем мозгу. Кроме того, я могла бы назвать много всяких других взрывов, и я не понимаю, как бы вам удалось предотвратить их. Вы не можете удержать газовую горелку или плиту от взрыва.

— В вашем доме нет газовой плиты. — Доктор пыталась успокоить страх Нэнси при помощи реалистических, практических замечаний.

Губы Нэнси дрогнули в короткой усмешке, и она дурашливо ответила:

— Ну, она, наверное, здорово пшикает, когда взрывается. — Страх вернулся к ней, и она добавила: — Но нельзя удержать от взрыва весь мир. Вот тогда пшикнет по-настоящему.

— Мир не собирается взрываться, Нэнси, — сказала доктор Уилбур.

— Зачем же тогда строят убежища по программе гражданской обороны? — тут же парировала Нэнси. — Почему везде видны знаки конца? Сатана разрушит этот мир, а Бог заново отстроит его, сделав совершенным, так что больше не будет греха. Во время последней войны — Армагеддона — все будет разрушено, как написано в Пророчествах.

— Это время еще не наступило. — Доктор Уилбур была полна решимости освободить Нэнси от ее навязчивых идей.

— Перед концом света, как учат нас Пророчества, — продолжала Нэнси, не обращая внимания на то, что ее прервали, — реки пересохнут и станут подобны крови. Пророчества говорят нам также, что перед концом к власти придут католики, которые будут контролировать правительство и сознание людей. На наших глазах происходит именно это. Каждый день мы читаем о загрязненных реках. Эти загрязнения и есть та «кровь», о которой говорят Пророчества. А поскольку долго без воды не проживешь, все мы умрем, как говорится в Пророчествах. Пророчество о католиках тоже сбылось. Католики начали давно — с постройки школ и колледжей. Но до тысяча девятьсот тридцать шестого или тридцать девятого года — я точно не знаю — они не могли сделать больше. Во всяком случае, они не могли сделать больше до тех пор, пока Ватикан не признали свободным государством с правом высказываться. И вот с этого времени католики стали более могущественными. Настанет время, доктор Уилбур, когда, если вы не будете почитать их священников, кардиналов и пап, вам будет житься, как евреям при нацистах. Католики собираются захватывать все больше и больше власти. И если бы у нас было хоть немного соображения, мы бы не позволили никакому католику баллотироваться в президенты. Если они доберутся до власти, то захватят контроль над образованием. Католический комиссар по образованию для них даже важнее, чем президент. Они знают, что, контролируя детей, смогут контролировать и родителей. Они не упустят ни единого шанса, чтобы поработить нас.