Елена Костюкович - Цвингер

— Как бы она чего невосполнимого не подмела, — пробурчала, вероятно, про себя Мирей. И тут же переключилась. Расщелкнула на полу чемодан Бэра и преклонила колени. Виктору нетрудно сфокусировать мысленный взгляд на том, как это должно было выглядеть со стороны. Мирей нагибается — шелковое платье морщится на животике в тонкую гармошку — у нее такая фигура, ни одной складки жира — больше всего обожаю любоваться ею в этих ракурсах.

Фантазия, да и реальная правда жизни объединяют два пленительных видения в одно: Мирей над чемоданом, а в это время на своих пищащих с искорками кроссовках (бравада кичем, подарок сынку Марко от его щиросердечного, но рассеянного папочки, переборщившего на четыре размера) в квартиру вмаршировывает Наталия.

— Ключ! Ты опять, растяпа Виктор, оставил в двери ключ! — звенит голосок Наталии от порога. — Chiave! Ключ! Тебя обчистят когда-нибудь!

— Chiave? — начинает, разгибаясь, Мирейка на итальянском, но его ненадолго хватает. — Ciao. Vittorio non c’è. Ti manda Gianni Piscopo? Vittorio told me that Gianni Piscopo with his new girlfriend should stay here overnight, it ’ s allright and you can have the key just now .

Не имея понятия, как интерпретировать этот дичайший набор слов, Наталия застывает. Она забежала потому, что у Марко как раз в эти полчаса нет ни рвоты, ни температуры. Нежданно, весело образовалось время для аперитива, о котором так долго молил Виктор. Они могут наконец посидеть тут в баре внизу.

Вместо аперитива с Виктором Наталия получает фарсовый диалог с косноязычной фотомоделью. Каким это ветром Виктору такого золота рыжего в квартиру нанесло? На что Мирейка, пружинно распрямившись — с чего вдруг эта козочка так вбуровливается в меня своими синими фарами? — Что-то здесь не так. — Мне тоже это не нравится. — Наталия еще разок глянула на гриву Мирей, Мирей еще разок смерила сощурясь ее вытянутую шейку, Наталия крутнулась на искорках, подошвы электронно всхрюкнули, и она отчалила. Неоприходованный ключ болтнулся в скважине двери.

— Нашел день приглашать мамзелей, и не туринская ли это штучка, и почему она тут скачет, если ты с документами еще не разобрался, ведь мы их должны прочитать и обсудить, соображаешь — последний вечер перед Франкфуртом?

Все это видит как на экране Виктор, которому Мирей докладывает по телефону об эпизоде, и безутешно мямлит:

— Ну какие мамзели, Мирей, заходила коллега, и зачем ты ей молола про ключ, а впрочем, устал я от этого всего, Мирей, справлюсь как-нибудь, да, без твоей опеки, все напечатаю, сам, таблица более-менее готова, все там в компьютере, не надо объяснений, извини, ты вольна идти куда ты там собиралась.

Надо же, не выдержали нервы. Ведь давал себе слово не задевать и не злить ее. И долго ль блюл обещание? Сорок пять минут. Даже меньше, чем один час.

Он прямо-таки видит, как Мирей подхватывает сумку. В негодовании плюхает Бэров чемодан на ребро. Передумав, опускает и свою сумку возле Бэрова чемодана. Ломая грифель, выдавливает на обороте валявшегося желтого счета: «Про одолжение квартиры враки. Сумку пока оставляю. Ключ забираю, завтра зайду за сумкой». Над «завтра» галочкой вписано «в 15.00».

Записка прикнопливается на холодильник магнитной плашкой — улиткой с «Благовещения» Франческо Коссы. Там ее и найдет Вика. Мирей хватает с марокканского подноса отмычку от велосипедной цепи (куда иначе отмычке было деться, сказал себе Вика, опять она взяла!), провертывает в двери раскачивающийся ключ. И была такова, мстительно бацнув створками.

Конечно, под мостом ей не придется ночевать. У Мирей в Милане не менее четырех подруг.

…Квартира пуста. Доминга подвиги завершила. Бумажки с пола подобраны. Где была мерзость? Нет уже мерзости. Обидно только, что, судя по репортажу Мирей о незапланированном саммите, эта пасхальная уборка, вероятно, совершалась зря.

Опять созвон с Наталией. Естественно, Нати параллельно читает что-то в интернете… Или на письма отвечает? Жутко натянута. Это он уже успел понять в ее мерзком нраве. Не может снести, что она для него не единолична. Не терпит, чтоб ее воспринимали как зауряд-секс-партнера. Такой уж нрав. Или вместо «нрав» можно даже сказать и «комплекс». В том и штука.

А Виктор давно уже догадался.

Не терпит, чтобы ее устанавливали в общий ряд. Предпочитает вовсе не быть, чем быть наряду с другими. Что за характер у женщины. Странность: при такой незаурядной внешности вовсе нет кокетства. И спортивные штаны все эти, куртки мальчишеские. С мужчиной она держится как будто с другом. Тем и берет. Берет за самую за душу, дьяволица, леди Эшли.